Линейный крейсер «Михаил Фрунзе»

Лавров выудил из кармана трубку. Принялся набивать: ровными, размеренными движениями. Патрилос вдруг подумал: сравнительно недавно такими же движениями в далекой Москве набивал трубку человек, который и запустил все эти события. Глядел на карту, размышлял. И – принял решение. Тогда в Греции сменилось правительство, а «Фрунзе» получил срочный приказ идти в Салоники, под бомбы…

События можно понять и так. Одна из задач помполита в том и состоит, чтобы на этот уровень понимания ситуации не поднимался никто – а если воспарит мыслями ввысь, чтобы лез дальше. К истине: лучше биться в Салониках рядом с союзниками, чем в чистом море в одиночку. Греки – не просто братский народ и запасливые ребята, у которых есть все.

Это истребители, что ослабили первую, самую опасную атаку на крейсер. Зенитки, что встретили чужие бомбардировщики огнем. Эсминцы, что пойдут в бой рядом с «Фрунзе». Береговая батарея, что таится на лесистом мысу. Даже пожарные катера, которые подошли борт к борту, и помогают заливать остатки пожара – не лишние.

Между тем командир принял решение.

– Восторг нам не нужен, – сказал. – С ним стихи писать хорошо, а морское сражение требует холодной головы.

Снял трубку связи с боевым информационным постом.

– Что на РУС? Небо чисто?

Выслушал ответ.

– Значит, минут двадцать есть. Товарищ Косыгин, отменяйте тревогу. Команде завтракать. Впереди немало работы, но авралить с пустым желудком – последнее дело.

Патрилос кивнул. Он военный без году неделя, а до того – тресковый флот, но историю знает. Помнит: во время сражения в Манильской бухте, когда испанские береговые батареи и канонерки неплохо пристрелялись по американским крейсерам, а адмиралу Дьюи сообщили о нехватке боеприпасов, тот приказал не отступать, а завтракать.

Через пару часов американская эскадра вернулась с сытым личным составом, а испанцы в глазах экипажей из храброго и умелого врага превратились в… работу. Непростую, умеренно опасную, но не авральную, ради нее завтрак не отменили. Итог: полная победа и ни одного убитого.

Командир вновь повернулся к помполиту.

– А вас, Иван Павлович, благодарю за корректировку бортовых самолетов. По сути, вы спасли корабль и город. Командование об этом узнает, будьте уверены.

Награда не просто обещана – вручена. Обращение по имени-отчеству в боевой рубке означает, что помполит для Лаврова отныне – свой. Не хуже, чем если бы закончил

Морской корпус. Помполит вскинул руку к козырьку. Уж это и в него, до боли гражданского, вколотили.

– Служу Советскому Союзу.

Именно так. Красный Флот не Красная Армия, что служит «трудовому народу». Когда-то русский флот шел в бой «за Веру, Царя и Отечество». Царь отрекся, Веру от службы отделили, но право служить Отечеству, ныне социалистическому, «старая школа» ухитрилась сохранить.

09.00. ЛКР «Михаил Фрунзе»

Римские новости пришлись на завтрак. Слушают везде -на боевых постах у машин и зениток, в буфетах и кают-компаниях. Не напрямую: немногие из советских моряков знают итальянскую речь. Переводит один из офицеров Ренгартена – выписывает русский текст на лист, а читает помполит. Почему так?

Потому, что Иван Павлович каждую фразу комментирует.

– Рим сообщает: «Сегодня, около двух часов ночи по римскому времени, английскому флоту нанесен удар, от которого он вряд ли сможет оправиться. Операция особого диверсионного подразделения итальянского флота увенчалась полным успехом. Подводными диверсантами уничтожены три из четырех линкоров александрийской эскадры.»

Патрилос оторвался от бумаги.

– А было их у англичан четырнадцать, – заметил он, – и семь в постройке. Минус три… У короля по-прежнему много. Еще у англичан три французских дредноута по гаваням занафталинены, в Портсмуте, Плимуте и на Большом Соленом озере в Египте. Захотят, отберут у лягушатников и введут в строй. Что до диверсантов – от них мы побережемся. Для нас, советских, дело привычное.

Снова взгляд в бумажку.

– «Именно уничтожены! Наблюдения, сделанные самолетами-разведчиками, не оставляют никаких сомнений в серьезных разрушениях».

Снова комментарий.

– Атака была ночью, самолеты-разведчики прилетали засветло, самое ранее, на рассвете. Значит, корабли не утонули, а сели на грунт. Как бы их ни отделало – можно поднять, починить. А чинить корабли британец умеет. Не сумеет сам, подгонит на верфь американцам. Как они работают – сами знаете, товарищи.

Еще бы не знали: только что в Норфолке их крейсеру машины до винтика перебрали. В Николаеве, верно, смогли бы сделать то же, но за полгода. Американцы управились за месяц, и теперь становится понятно, ради чего им платили бешеные деньги за сверхурочную работу. Чтобы «Фрунзе» успел в Салоники вовремя.

Помполит читает дальше.

– «Фотографии будут опубликованы в прессе».

Хмыкает.

– Когда корабль утоп, фотографировать нечего. Что у нас дальше? Вот: «По поступившим в последний час сведениям, последний британский линкор покинул гавань Александрии и перешел в Салоники – где тяжело поврежден нашими самолетами! Попадания подтверждены фотографиями пожаров!»