Линейный крейсер «Михаил Фрунзе»

Тут она узнала, что морские офицеры, из которых состоит правительство, смыслят еще меньше. Привыкли, что топливо, боезапас и провиант надлежит принимать в порту, а откуда все это берется – не их дело! А еще то, что глава правительства в нее, Клио, верит. Ну, она хотя бы знает множество нужных людей: как из профсоюзной верхушки, так и в промышленных кругах. Афины – это больше половины греческой промышленности, а посредница на переговорах забастовщиков и хозяев предприятий неизбежно вынуждена сохранять добрые отношения с обеими сторонами. И что она единственный достаточно компетентный человек, которому правительство может доверять.

Клио хмыкнула. Она слишком давно стала чиновницей и слишком недавно вновь заделалась коммунисткой.

– Тогда, товарищ премьер, я вынуждена просить вас отдать письменный приказ, ибо я не могу поручиться, что справлюсь с поставленной задачей. Я не волшебница!

Договорила – и поняла, что сморозила глупость. Истории плевать на бумажки. Если они не справятся, Греция не простит, и неважно, прикрыла ли одна хитрая девочка спину правильно оформленным документом.

Ответ прост: приказ о назначении будет завтра. Спокойно работайте, товарищ министр вооружений и трудовых ресурсов. Родина ждет от вас чудес…

07.58. ЛКР «Фрунзе», боевой информационный пост

Помполит – единственный человек на корабле, у которого нет строго определенного места по боевому расписанию. Вестовые, повара и типографские наборщики, швецы и пекари – все расписаны по аварийным партиям, или должны подносить снаряды к зенитным орудиям, или выносить раненых, или дежурить в погребах, у кранов затопления. Каждый важен, многие могут спасти корабль – или не спасти, или спасти ценой собственной жизни. Один помполит может свободно разгуливать по сражающемуся кораблю. Или спать. Или дрожать от страха под койкой… чего Яннису Патрилосу больше всего и хочется.

Еще ничего не началось, а под ложечкой противно сосет, во рту сушь – сплюнуть нечем… А надо – говорить. Проходить мимо готовых к бою людей, шутить, подбадривать. Действительно нужно: чем лучше они будут сражаться, тем больше у Ивана Павловича шансов выжить. Потому он здесь – на трехдюймовой зенитной батарее, что пристроилась позади второй трубы, по бокам от кормовой надстройки.

Установки 3К – оружие не пафосное. Не главный калибр, даже не универсальный. Не им топить корабли врага! Но против самолетов – оружие годное. Снаряд достаточно легкий, чтобы один заряжающий управлялся с ним без натуги. Трехдюймовые зенитки достаточно скорострельны и достаточно опасны для вражеских самолетов, чтобы их расчеты заслуживали всяческого внимания со стороны помполита. Потому он тут: подбадривает и олицетворяет внимание родной партии.

Он может сейчас ничего не говорить. Зенитчикам достаточно присутствия товарища Патрилоса. Высокая, мощная фигура в командирском пальто навевает ощущение надежности – от надвинутого на глаза козырька фуражки до сверкающих ботинок. Однако сейчас помполит не молчит, напротив, активно комментирует то, что видит. А разглядывает он три пары греческих истребителей, что как раз проходят над «Фрунзе».

– Греки обещали восемь, – сообщает он, – прислали шесть… Ну и ладно.

И расчеты верят: ладно. Хватит. Шесть так шесть.

На деле никто ничего не обещал. На недавнем военном совете начсвязи подробно описал вероятные силы союзников, в том числе и авиацию. Ее под Салониками негусто, одна истребительная эскадрилья из двенадцати самолетов, из них исправно две трети. Иван особо отметил, что у него данные еще летние, а за бортом заканчивается октябрь. Так что шесть – еще неплохо.

Греки старательно держат строй, и идут – куда надо, на врага. На крыльях уже нарисованы новые, республиканские, знаки различия: белые восьмиконечные звезды. Точно как на погонах у греческих моряков.

– Лучше бы красные, – говорит кто-то из зенитчиков.

– У них тут еще неделю назад было фашистское буржуинство, – напоминает Патрилос, – на крыльях были кресты, как у чернорубашечников… Белые. Вот краску, что для них припасена, и использовали. Красной, наверное, не нашли.

– И самолеты… того… пулавщаки!

Патрилос кивает.

– У поляков и купили. Те грекам новенькое продали, а сами с таааким старьем остались… – помполит тряхнул кистью, словно сопли с пальцев стряхнул. – Кто в освободительном походе участвовал, знает: ни одного такого красавца в небе не было. Ни одного!

Истребители, действительно, хороши. По-чаячьи изогнутые крылья, закрытая кабина. Иван Павлович краем уха слыхал – бронестекло… Еще у них должны быть элегантные обтекатели на шасси, но греки по им одним известной причине наплевали на аэродинамику, колеса висят «голые». В результате самолет потерял в скорости, зато приобрел вид хищной птицы с выпущенными когтями. В середине тридцатых PZL-24 был хорош, на нем рекорды ставили. Сейчас – «недорогой истребитель для умеренно бедных». Кто его покупал? Турция, Греция, Болгария, Румыния… Гримаса капитализма: самой Польше он оказался не по карману. Сапожник без сапог, иначе не скажешь.