Линейный крейсер «Михаил Фрунзе»

Один раз испанцы в такой ситуации были, давно, когда воевали с США за Кубу и Филиппины. Тогда все закончилось разгромом… Что будет теперь? Ответят выучка экипажей и случай. Без него в морском бою никуда: точно в корабль прицелиться нельзя. Пусть дистанция не слишком велика, все равно попадание в сам корабль – большой успех. Линейный крейсер быстро накрыл огнем «Канариас», но накрытие – не попадание, а математическая вероятность такового. Крейсер мятежников, как заговоренный, прет по лесу разрывов, словно знает безопасную тропку. Одно слово: везет.

А вот его пушки, хоть и открыли огонь позже, попадают!

На первых залпах испанцам благоволит сомнительная удача: один из их снарядов взорвался в носовой надстройке, оставив без жилья половину комсостава линейного крейсера, а перед боевой рубкой разгорается красивый пожар, и дальномерщикам теперь смотреть на испанцев сквозь дым, что никак не способствует точной стрельбе.

Второе попадание на «Фрунзе» поначалу не заметили. Снаряд пришелся в бортовую наделку, пробил отличную американскую броню, тонкую именно в этом месте, но взорвался на слабой царской, защищающей основной корпус. Пробоина при спокойном море была бы надводной – а так захлестывает. Линейный крейсер начал отставать – понемногу, незаметно, но отставать. В условиях, когда противника то и дело застилает, не хуже дымзавесы, очередной порыв ливня – можно потерять врага из вида куда раньше, чем кажется.

Третье попадание. Пробита труба, наружный кожух. После боя будут спорить: невзорвавшийся снаряд или крупный осколок?

Пошли потери в экипаже – раненые осколками от близких накрытий. На универсальной батарее, сверху не закрытой вовсе, их было уже трое, когда «Фрунзе», наконец, достал врага. В конце концов, если чему и научился русский флот после Цусимы, так это стрелять из пушек. Флот советский заодно с так называемой «старой школой» умение сохранил.

Первыми достигли успеха универсальные орудия. Здесь бой сказывается горячей всего. Над броневыми выгородками свистят осколки, ранят и убивают, именно здесь вышла из строя новейшая – то есть сложная и ненадежная – система центральной наводки, и каждое орудие бьет по данным собственного баллистического вычислителя.

Зато отсюда хорошо видно, как вокруг советского транспорта вставала столбами вода, как вспухали на нем разрывы снарядов, как он горит, как тонет – потопленный фашистами! Потому универсальная батарея сражается не только умом и долгом, но и сердцем. Стреляет, несмотря на то что формально шансов попасть почти нет. И надо же – именно она нанесла противнику первые повреждения!

Один удар в основание труб «Канариаса» – и исход боя решен. Вот он, недостаток сведения двух труб в одну! Разбитый кожух сам по себе – не беда, есть система искусственной тяги, но именно она разносит по котельным отделениям дым и пламя поднятого русским снарядом пожара.

Совершенно целые котельные отделения вышли из строя. Скорость корабля упала, а дистанция и так почти пистолетная. «Фрунзе» больше не отстает, теперь он настигает мятежные крейсера – и, наконец, накрытия переходят в попадания.

Первый удар главным калибром пришелся «Канариасу» в борт, пониже главной палубы. Тонкая броня не удержала снаряд, и он оставил на память о себе дыру, в которую мог бы зайти средних размеров портовый буксир. А на море волна…

Раньше, чем заметили крен – второе попадание, в крышу башни: она взорвалась изнутри, на «Фрунзе» ждали детонации погребов, готовились кричать « Ур а!» Ничего не случилось, но крейсер начал поворот, чтобы встать к противнику бортом. Пропадать, но прикрыть отступление уцелевшего товарища. Советский корабль чуть отклонился в сторону, всаживает в обреченного врага залп за залпом. Несмотря на безвыходное положение, «Канариас» бьется до конца.

Только после того, как были сбиты обе кормовые башни, а сам он начал валиться на правый борт – команда крейсера начала спасаться.

Линейный крейсер сбросил шлюпки с плотами и им, после чего попробовал догнать оставшегося противника. Не повезло, второй крейсер мятежников растворился между серым небом, серым морем и дождевой пеленой. Два часа «Фрунзе» искал жертву вслепую. Не нашел и лег на обратный курс – спасать выживших, чужих и своих.

Среди них, разумеется, Иван Патрилос. Его выдернули из воды, втащили в шлюпку, а он пялится на высокий нос с тяжелыми неандертальскими надбровиями якорных клюзов. Якоря подтянуты к самой кромке палубы не просто так -под водой скрывается здоровенный бульб, их нужно отвести от борта, чтобы, опуская, не расквасить подводную часть.

Машина, по трубам видно, и батареи универсалок явно от тяжелого крейсера, американцы таких построили с десяток. Надстройки вблизи не похожи ни на что… Потом Патрилос увидит такие на новейших американских линкорах. Значит, испытали конструкцию за советские деньги, убедились, что служит хорошо, – и принялись ставить похожее на свои «Норт Каролины» и «Саут Дакоты».