Лин-Ли

Сосед, явно и не ожидавший отказа на свою наглую просьбу, изобразил у своего виска некое подобие воинского салюта и поспешил покинуть кухню. Лина проводила его полным досады взглядом, но промолчала. Она и правда была перед ним виновата, к тому же Дорнан не просто сосед, но и коллега, и портить с ним отношения не стоило. С другой стороны, порой ей очень хотелось ему все высказать… И за неприличные намеки, и за немытые чашки, вроде той, что осталась в окружении крошек посреди стола.

Вздохнув, Линетта убрала посуду в мойку.

— Тараканов плодите? — тут же раздался за спиной недовольный голос, и в кухню вплыла Розария. Остановилась, уперев в бока руки с пухлыми, перетянутыми узкими манжетами запястьями и оглядела "поле битвы" Дорнана с печеньем. — Линетта.

— Я приберу, — пообещала Лина.

С появлением Розарии в кухне сразу же стало тесно. Женщина уступала Линетте в росте почти на голову, зато в ширину превосходила втрое, и ей пришлось отойти, когда Розария продолжила свой путь к шкафу с чашками.

— Сама приберу, — буркнула соседка, не оборачиваясь к собеседнице и словно говоря сама с собой. — У меня выходной день. Приберешься в мою следующую очередь.

— Спасибо.

— И полы помоешь в коридоре. По графику — послезавтра, — продолжила Розария тоном, не терпящим возражений. И Лина не решилась напомнить, что у нее-то послезавтра выходного не ожидается.

— Хорошо, — согласилась скрепя сердце.

"Никаких конфликтов с коллегами, никаких конфликтов, — повторила мысленно. — Никаких конфликтов. Госпиталь того стоит".

Розария, погремев посудой, налила себе терпко пахнущего травяного чая из отдельного заварника, пользоваться которым другим соседям строго-настрого запрещалось, и поплыла к столу. Скривившись, смахнула полотенцем усеявшие его крошки прямо на пол и уселась на недавно освобожденный Дорнаном стул, отчего тот протяжно скрипнул.

— Скинемся с жалования, надо бы мебель починить, — проворчала женщина, снова не предлагая, а командуя.

Лина спрятала истинные эмоции за ободком чашки. Лично ее мебель устраивала. Ну и что, что старая. Можно подумать, кто-то проводил на этой кухне больше четверти часа в день. Однако спорить не стала — спорить с Розарией бесполезно.

В коридоре хлопнула дверь, и соседка тут же насторожилась.

— Кто там у нас? — уставилась на Линетту обвинительно. — Петер и Дорнан ушли… — Глаза соседки возмущенно округлились. — Любовника привела?

Почему-то, когда любовницу приводил Дорнан, никого это не беспокоило. А когда Люси готовила темному завтраки, от которых что-нибудь непременно перепадало остальным, то и вовсе поощрялось.

— А что, если бы и так, — пробормотала Лина вполголоса, но соседка ее или не услышала или привычно проигнорировала.

— Ну-ка, погляжу… — Уперлась ладонями в столешницу, беря упор, но встать не успела — виновник ее беспокойства появился в кухне сам.

Женщина отпустила стол и откинулась на спинку стула, глядя на вошедшего во все глаза. Да что уж там, Лина сама невольно моргнула от неожиданности, прежде чем успела взять себя в руки и произнести вежливое:

— Доброе утро.

— Доброе утро, — широко улыбнулся в ответ лорд Айрторн. Кто вообще бывает таким бодрым с утра? Тем более темный, которые в принципе предпочитают ночной образ жизни.

Лине пришлось отставить чашку с недопитым чаем и брать на себя возложенную на нее Ризалем роль.

— Розария, позвольте вам представить, это…

— Линден, ваш новый сосед, — опустив свой титул и даже фамилию, лорд назвался сам и даже протянул женщине руку. — Рад познакомиться.

Однако Розария посмотрела на повисшую в воздухе кисть с таким видом, будто ей подсунули ядовитую змею, и нахмурилась еще больше, без стеснения рассматривая замершего перед ней Айрторна.

А посмотреть было на что, тут Лина отрицать не могла. Вчера она, очевидно, видела его в дорожной одежде. Сегодня же… Сегодня Айрторн выглядел нездешним настолько, что смотрелся на кухне скромного провинциального общежития инородным телом.

И дело было даже не в необычных и слишком длинных для мужчины волосах. Он весь будто бы был совершенно не отсюда.

Местные черные маги всегда одевались в темное. Даже Лукреция день изо дня обтягивала свое роскошное тело исключительно черной кожей. Это был закон: темный в темном. Точно так же Ризаль, Петер и другие уже неюные белые маги никак не могли избавиться от светлых хламид, которые было принято носить представителям их цвета магии еще лет тридцать назад — жители Прибрежья чтили традиции.

На Айрторне же красовалась белая рубашка. Причем белая настолько, что в лучах утреннего солнца от нее в прямом смысле слепило глаза. Серый классический жилет по фигуре, того же тона брюки, заправленные в начищенные до состояния зеркала сапоги. И да, только сапоги и были черного, стандартного для темного мага цвета. Должно быть, именно поэтому Розария и задержалась на них взглядом особенно долго. Или потому, что рассмотрела в них свое отражение?