Лиловый (Ii)

   Ставшие уже привычными занятия не отвлекали его, и он только слонялся по усадьбе, как призрак, подолгу сидел на подоконниках в разных комнатах, смотрел в белый от снега сад. Волтайр беспокоилась о нем и часто ловила его, обнимала, пыталась его разговорить. Он с охотой поддавался ей, и на какое-то время завязывался нарочито веселый разговор; и вдруг обрывался, когда Леарза смолкнет и опять уставится в окно.

   Пальцы в кармане нащупали твердый продолговатый предмет. Леарза нашел ее в гостиной, позабытую на журнальном столике посреди других многочисленных мелких вещиц. Конечно... там, где он теперь, разведчику она не понадобится.

   Он извлек ее и посмотрел на нее. Наощупь чуть шероховатая, будто из настоящей папиросной бумаги, электронная сигарета была зажата между его пальцами. Он столько раз видел, как на ее кончике загорался голубоватый огонек, когда Морвейн курил ее, выпуская тонкие струйки дыма.

   "Бел, где ты?" -- подумалось Леарзе; китаб поднял лохматую голову, заглянул в небо. Небо смотрело на него в ответ, по-прежнему равнодушное, серебристо-серое с проблесками барвинка. Леарза понимал: Морвейн попросту сбежал от них, то ли не в силах видеть, как общество его сестры оказалось отобрано человеком, которого он сам привел в свой дом, то ли не в силах ждать, когда спасенный им руосец все же сойдет с ума.

   И Леарза сочувствовал ему. Теперь, когда ежедневные встречи уже не отуманивали взор.

   Не обращая внимания на ветер и лезущие в лицо волосы, он сунул электронную сигарету в рот и попробовал вдохнуть, подражая Морвейну и Таггарту. Сигарета послушно вспыхнула на кончике, и обжигающий дым устремился ему прямо в глотку. От неожиданности Леарза едва не выронил сигарету и закашлялся. На глазах у него проступили слезы.

   Опыт был не самый приятный, но молодой китаб упрямо повторил эксперимент; на этот раз он знал, чего ожидать, и был осторожней. Табак оставлял мерзкую горечь на языке, только это успокаивало Леарзу, хоть он и сам не знал, отчего. Будто бы сумев сконцентрировать неуловимую, непонятную тоску, терзающую его, в этом вкусе, он почти избавился от нее.

   Сияющие ветры уносили в бездну неба крошечные завитки дыма. Он стоял, попирая кедами металлическую поверхность крыши, и смотрел теперь вверх, так что остро выступил на шее кадык. Ему казалось, что время остановилось для него, навсегда застыв в моменте "истинно". Мир перестал существовать.

   Но вот маленькое докучливое устройство подало признаки жизни в нагрудном кармане куртки. Леарза недовольно спрятал сигарету и извлек коммуникатор, который миганьем оповестил его, что кто-то прислал ему сообщение.

   Как ни удивительно, имени отправившего послание не было, но, когда китаб открыл письмо, на экранчике коммуникатора тут же развернулась картинка.

   Это определенно был снимок города, но таких городов Леарза, -- а он объездил их довольно, -- никогда еще не видел. На фото оказалась улица, длинная, кривая, вся в двух- и трехэтажных домах. Никакого покрытия на этой улице не было, только сухая, будто выжженная земля, и крошечный уголок белесого неба робко выглядывал из-за крыш. На низенькой скамеечке возле одного из домов сидел какой-то человек, сгорбившись, оперевшись локтями о колени. Все это выглядело... удручающе; дома были в большинстве ветхие и покосившиеся, и человек, единственное живое существо на снимке, одет был в унылый серый комбинезон потрепанного вида.

   Леарза долго, долго рассматривал эту фотографию, наконец удосужился прочитать коротенький текст, прилагавшийся к ней.

   "Привет с Анвина! -- гласило сообщение. -- Кадр из постоянной памяти. Холодно тут -- дыхание замерзает! Пока не могу писать часто -- Каин".

   Он стоял, позабыв о том, где он, и смотрел на буквы. Каин! Написал ему, прислал весточку с далекой чужой планеты, присовокупив снимок, видимо, из собственной памяти: только андроиды такое могут! Даже в новостях не было еще ни одного кадра анвинитских городов

изнутри

.

   На какое-то время его охватила чисто ребяческая радость. У него одного есть такое сокровище: картинка анвинитского города, скорее всего, столицы!..

   Потом уж Леарза еще раз всмотрелся в фотографию, и убогость этого места поразила его.

   Как, чем живут эти люди? Каков их... Дар? Отчего в позе этого незнакомого далекого человека будто сквозит отупение от безысходности?

   ***

   В отличие от цивилизации, цветком распустившейся на четвертой по счету планете, саму систему они изучили сполна. Сеннаар относился к звездам главной последовательности, чуть более жаркий, нежели Кеттерле, и вокруг него вращалось четыре твердотельных планеты и два газовых гиганта; между ними располагался пояс астероидов, и там-то, в пылевом облаке, медленно кружилась вместе со всеми остальными объектами системы космическая станция Кеттерле.

   Целая группа людей была занята исключительно заботами о том, чтобы анвиниты не обнаружили присутствие станции, и им это вполне удавалось.