Лиловый (Ii)

   -- Вот мы и приплыли, -- сухим ломким голосом произнес незнакомец. Леарза растерялся и не знал, что ответить. Он не помнил, чтобы они

плыли

куда-то, хотя лодка и подразумевала это, и человек, сидящий перед ним...

   -- Не скучаешь по пескам Саида? -- усмехнулся тот. Леарза вздрогнул.

   -- Я... стараюсь не думать о них, -- пробормотал он неловко.

   -- Ты молод, -- сказал человек в плаще. -- Молодым всегда легче забывать.

   -- Я не хочу забывать! Просто...

   -- Просто вся жизнь у тебя впереди, -- рассмеялся незнакомец. -- Да и прошлое пугает. Все беды будущего -- в прошлом. Прошлое пугало и меня. Да только мое будущее было еще страшнее... прости, парень, я виноват. Я пытался остановить их, но не смог. Быть может, надо было быть решительнее и... а, уже неважно.

   Леарза опустил голову. Он не задавал себе вопросов о том, что это за странное место; его мучал иной вопрос: кто этот человек возле него?

   И лица его в темноте было не разглядеть.

   -- Не думай о прошлом, -- предложил незнакомец. -- Саиду все равно было суждено погибнуть. Нам кажется, будущее зависит от миллиардов решений, но в сущности, все эти решения всегда складываются определенным образом. Редко когда появляется вероятность отклонения... я надеялся, что сумею повернуть злодейку-судьбу в другую сторону, но и мне это оказалось не по силам.

   -- Ты говоришь о будущем, -- горько сказал Леарза, -- будто я могу изменить его или хотя бы сыграть хоть какую-нибудь роль! Я ведь не могу видеть его, Хубал не наделил меня своим Даром!

   -- А если бы ты мог? -- спросил тот, и в его голосе сквозила улыбка.

   -- ...Не знаю, -- Леарза слегка растерялся. -- Я бы попытался что-нибудь сделать. Я слаб и всегда был слаб, но у меня были очень сильные друзья. Быть может, если бы я сказал им, что нужно изменить...

   Человек в плаще рассмеялся.

   -- Даже если бы это грозило тебе сумасшествием?

   -- Да пусть бы лучше сошел с ума я один, чем погибла целая планета!

   -- ...Ну, так было определено судьбой, и вот уже ты говоришь словами своих спасителей.

   Леарза нахохлился и обхватил себя руками за колени. Ладони ощутили грубую плотную ткань, и он осознал, что не просто говорит словами спасителей -- носит одежду, какой в Саиде никто никогда не носил, и...

   -- Я не из них, -- помотал он головой. -- Я чужой для них!

   -- Ты не из них, -- спокойно согласился человек в плаще, который за все это время ни разу не пошевельнулся. -- В тебе течет наша кровь. Моя кровь. Я знаю, что говорю. Я в твоих жилах, Леарза. Тебе никуда не уйти от нас.

   -- ...Кто ты? -- напуганно спросил парень.

   Человек в плаще повернул голову и посмотрел на него своими странными глазами; на мгновение в темноте блеснули желтые огоньки. Он улыбнулся...

   Мир медленно принялся заваливаться набок.

   ...В чувство его привел сильный удар: просыпаясь, Леарза резко дернулся и впечатался локтем в стену. Все еще ошалевший, не до конца пришедший в себя, парень сел в постели и зашипел, потирая ушибленное место. Он не сразу сообразил, где он находится, тусклый блеск чего-то металлического напугал его было, и лишь потом Леарза, вглядевшись, понял, что это одна из малопонятных научных штучек деда Бела и Волтайр Морвейн.

   Дом Морвейнов. Кэрнан, за миллионы световых лет от Саида с его песками.

   Он вздохнул и взъерошил и без того спутанные волосы. В саду негромко ухала сова или кто-то очень похожий; было видно тусклый свет ночного фонаря, в котором медленно колыхались яблоневые ветви. Темно.

   Леарзе отчего-то было донельзя тревожно, он никак не мог успокоиться и не вытерпел, поднялся с постели, напялил штаны и выполз в коридор. В доме царила полная тишина, если не считать резко отдалившейся совы (окно в его комнате было приоткрыто). Леарзе было страшно, одиноко и очень хотелось с кем-нибудь поговорить, но сунуться в комнату Морвейна он не решился. Самым его любимым местом в доме была кухня, -- там обычно было тепло и светло, -- и потому китаб спустился по лестнице, отыскал знакомую дверь. Кухня разочаровала его: все та же пугающая темнота обволокла очертания комнаты, большая кадка с цветком, которая ему всегда нравилась, в потемках казалась притаившимся чудовищем. Леарза не стал включать свет и уныло плюхнулся на табуретку.

   Тревога никак не покидала его, и тогда он прибег к старому способу борьбы с ней: принялся методично раскладывать напугавший его сон по полочкам.

   Сон напугал его, потому что был слишком реалистичным. Хотя, по правде говоря, Леарзе всегда снились яркие цветные сны, -- или почти всегда, -- на этот раз... да, этот сон был слишком мрачным. Вроде бы в самой черной реке не было ничего такого, и ночной лес был всего лишь ночным лесом, но...

   И этот человек. Леарза быстро понял, что больше всего насторожило его: последние слова незнакомца в плаще.

   "Тебе никуда не уйти от нас".

   От самой этой фразы веяло пугающей безысходностью.

   Неизвестно, сколько бы он так просидел один, охваченный тревогой; возможно, и до утра, но тут на лестнице его напряженный слух различил человеческие шаги. Леарза почти с облегчением вскинулся.