Лиловый (Ii)

   Он еще долго говорил, и конец этого монолога для него потерялся в тумане. Леарза не помнил, как они перемещались в пространстве, только слышал бесконечный смех Сета и Корвина где-то около себя, чуял чью-то теплую руку поверх своей. И без того громкая музыка (больше похожая на шум) стала оглушительной, разговаривать стало нельзя; это было уже другое место, -- Леарза смутно осознавал это, -- люди здесь танцевали, и он тоже повлек за собой Тильду, а она и не возражала.

   В какой-то момент ему стало совершенно все равно. Была ли ему разница?.. Он рано или поздно сойдет с ума и погибнет. Может быть, он уже медленно сходит с ума и сам не замечает этого. И пусть все пропадет пропадом!.. В голове у него был туман. С ним танцевала симпатичная женщина, ее глаза казались почти черными в сияющей темноте бара, у нее была милая чуть неровная улыбка. Она смеялась: она говорила, что танцевать умеет не очень хорошо, и действительно несколько раз она спотыкалась и была вынуждена хвататься за его плечи, но это только еще больше веселило обоих. У нее были теплые пальцы и пряное дыхание.

   Потом Леарза вспомнил о том, что она -- машина. В ее черепе электронный мозг. Кости ее сделаны из прочного сплава... но он теперь знал уже, что большая часть ее тела -- органического происхождения и почти ничем не отличается от человека.

   Это даже стало занимать его.

   Он не осознавал того, насколько пьян; ему казалось, что просто весь мир переместился в какое-то иное измерение, а он и не заметил, когда. Багровая темнота делала все еще проще. Они как-то выскользнули из толпы танцевавших людей, буквально сбежали вдвоем; где были Корвин и Сет, он не знал, но он и не помнил в те мгновения, кто такие Корвин и Сет. Женщина что-то говорила, смеясь, о том, что тут слишком душно, и они поднялись наверх по металлической лестнице, шагнули на крышу. Ночь окутала их, ночь и ветер.

   Леарза поймал ее за плечи и не хотел отпускать, Тильда продолжала хихикать, она была смешно выше него ростом, но присела на поручни и оказалась ниже.

   -- Ты пьян, -- почти прошептала она, гладя его по спутавшимся волосам. -- И не выспался. Тебе надо поспать.

   -- Ага, -- отозвался он, хотя пропустил все ее слова мимо ушей. Она снова фыркнула. В темноте можно было различить только контуры ее неровного лица, но он чувствовал ее дыхание совсем близко. Поймал его своими губами.

   Тильда не отстранилась от него, только потом повторила:

   -- Я не шучу, тебе надо поспать, Леарза...

   -- Мне некуда идти, -- вспомнил он.

   Она почти строго вздохнула, наморщив лоб, а Леарза снова потянулся к ней. Может быть, мозги у нее и были электронные, но ее губы оказались теплыми, как у самой обычной женщины.

   -- Пойдем ко мне, -- прошептала Тильда много позже.

   ***

   Марчелло Тегаллиано был скрытный, сдержанный человек, иначе, пожалуй, он не достиг бы такого высокого положения, хотя его семья была не из самых знатных в Тонгве. Это, впрочем, были не единственные его преимущества: Тегаллиано был внимателен и хорошо умел слушать других людей, оттого часто он замечал вещи, которых не замечал никто другой. Пусть забота о порядке в Централе не была его обязанностью, -- этим занимались люди Зено, -- но Реньеро Зено был уже немолод и сильно сдал в последние годы, утратил привычную бдительность. Старику казалось, что ровным счетом ничего дурного в Централе не может уже случиться: ведь сытые и довольные люди не поднимают мятежей.

   Тегаллиано придерживался несколько иного мнения.

   Хоть он и нечасто объявлялся на великосветских раутах, однако знаком был практически со всеми влиятельными обитателями Централа, и все мало-мальски интересные новости обязательно приходили к нему. Тегаллиано наслышан был, как и другие, о двоюродном братце Дандоло, но этот человек его не заинтересовал, -- Тегаллиано встречал его уже на одном из званых вечеров и счел, что перед ним типичный разочаровавшийся в жизни, умирающий от скуки молодой аристократ. В последнее время также много говорили и о Витале Камбьянико и его новой идиотской затее: обществе по защите прав бездушных. Это уже даже некоторым образом входило в компетенцию Тегаллиано, чьей ответственностью было следить за спокойствием в кварталах закованных.

   Сама по себе идея Камбьянико была даже глупа; рассказавший о ней Тегаллиано аристократ смеялся и пожимал плечами в недоумении. Конечно, это не более, чем слова: все знают, что из себя представляет Камбьянико. Но вот другой человек будто бы под влиянием этого пустозвона действительно отправился в кварталы закованных и привел оттуда бездушного.

   В отличие от Камбьянико, с которым Тегаллиано едва ли здоровался при встрече, Орсо Кандиано хорошо был известен ему. Марчелло Тегаллиано разбирался в людях и знал: перед ним человек упрямый, с сильной волей, и если такой что-нибудь вобьет себе в голову, так просто это не пройдет. Тегаллиано беспокоился.