Лило

– Тихо идут. Местные гули отличаются от классических, очень быстры и проворны. Наш друг не спешит, видимо, понимает, что сопротивления как такового не будет. Скорее всего, он позади, а гулей пустил попастись, – процедил Игорь и тут же добавил: – так, ты иди тут, а я пойду с краю. Чем черт не шутит, может, он огородами поползет. На вот, тебе больше понадобится.

Передав дробовик, Игорь перепрыгнул через забор и растворился среди яблонь. Подобное действие было непонятным, справиться с истинным вампиром мог не каждый. Обреченно вздохнув, Дмитрий огляделся. Игорь оказался прав, переменившийся ветер принёс дурные вести.

Мертвые тела шли хаотично и тихо. Молчаливые глаза, раскрытые рты, вялые движения рук… Даже розовая лоснившаяся кожа, дающая человечность и красоту обнаженным телам, теперь выглядела иначе. Чирвин не спешил, магазин дробовика вмещал двенадцать разрывных пуль, вполне достаточное количество для маленькой войны. Подпустив упырей поближе, он начал медленный отстрел. Каждый выстрел был прицельным, только меткое попадание в голову лишало тело функциональности, обеспечивая полную победу над врагом. Опустошив оба ствола, он остановился и перевел дух. Среди разорванных тел были и детские.

Поверженные гули, в отличие от обращённых, разлагались быстро. За несколько минут спокойного созерцания эти невольные слуги оставили после себя лишь серебряную дробь. Дмитрий вздохнул, лучше бы он вооружился топором, это было бы значительно тише и продуктивней. Когда Игорь вернулся, то видимых повреждений на нём не было. Дмитрий снова принюхался, от старого друга всё так же несло свежей кровью.

– Ты достал его?

– Да, достал. Разве ты не почувствовал, что они потеряли контроль и тупо шли на убой?

– Да ладно, они же умирают без хозяина.

– Здесь иначе.

– Что-то тут всё иначе.

– Это уже не важно. Ход повествования круто меняется, эта тварь мне немного исповедалась перед смертью. Я оказался прав, Иван на том берегу реки.

– Значит, надо поскорей туда добраться.

– Как можно быстрее, завтра он уже уберется, – лицо Плеханова побледнело, а в глазах загорелся огонёк. – Упустить его нельзя, к тому же, кажется, я опять утратил боевые навыки.

– Как так, вроде всё наладилось?

– Я не знаю, карусель какая-то, то есть, то нет. В этот раз, вероятно, всё стопроцентно выдохлось.

– Мне кажется, ты какой-то нервный.

– Я не нервный, я лишь факты поясняю.

– Хорошо, хорошо, только надо машину поискать. Люди сейчас испуганные, это нам на руку.

– Предлагаешь отобрать?

– Ради благого дела можно.

– Вам нужна машина? – раздался тихий голос. – Я могу помочь.

Из темноты двора показался невысокий дед, пугливо оглядывающийся по сторонам.

– Союзник, – усмехнулся Дмитрий, опуская руку на пистолет, – это славно.

– У вас есть машина? – Игорь с интересом повернулся к незнакомцу. – На ходу?

– Да.

– Прекрасно, нам надо на тот берег, объездную дорогу знаете?

– Объездную… – озадаченно повторил мужик, – да, знаю. Только…

– Что – только?

– У вас там жена живет? – улыбнулся Дмитрий.

– Нет, внучка. Надя, Наденька.

– Давай без соплей, чем быстрее мы поедем, тем больше шансов застать её живой, – Дмитрий развернул мужика и подтолкнул его вперед.

До машины они дошли быстро. Это была черная волга, ГАЗ-21С, редкий пример прекрасной отечественной машины. Тронулись мягко, незнакомец хорошо чувствовал свой автомобиль, с которым, вероятно, прожил не одно десятилетие.

– Слушай, – Дмитрий тронул Плеханова за плечо, – а как там со связью?

– Глухо, – тихо ответил Игорь, давая понять, что слушатель в лице местного жителя его никак не устраивает.

Осознав, что полной информации он сейчас не получит, Дмитрий откинулся на заднее сиденье и опустил стекло. Ночь, которая преподнесла первую неплохую бойню, хотела угодить и в остальном. Слабый ветер, хорошо прогретый воздух. Не было ровным счетом ничего, что бы помешало правильному ощущению лета и души.

– У нас хорошо, – неожиданно пробубнил незнакомец, – все, кто приезжает, говорят, что у нас очень чистый воздух. Я сам, когда сюда приехал, только и делал, что по ночам на крыльце сидел. Особенно хорошо после баньки, когда предбанник еще не остыл. Сядешь так на лавочку и чувствуешь себя, словно младенец. Главное – всю грязь смыть. Вот и внучка тоже баньку любит, я дольше неё не могу продержаться. Вроде ребенок, а всё равно сидит дольше. Настоящий русский человечек!

– Любите русские бани? – заинтересованно спросил Плеханов.

– А кто ж их не любит?

– Ну, люди разные бывают, – вставил Дмитрий, – а как же сауны?

– Да ну их, финское убожество. Что нам эти сауны, сидишь, как дурак, потеешь. В баньке всё со смыслом. Там ведь не потеют, там парятся.

– А в чем разница?

– Как в чём? Веник – штука целебная и придумана не зря. Тут объяснениями не поможешь, тут надо испытать. Если всё будет нормально, я устрою вам баньку. Кто бы вы ни были.

Дмитрий повеселел, в бане париться ему не приходилось, но то, что это могло случиться, было, скорее, плюсом.

– А как вас зовут?

– Никита Сергеевич.

– О, надо же, у меня друг Никита есть, славный малый. Жаль, что его с нами нет.