Лилэр

Рикад радостно кивнул, подозвал катьонте и о чём-то распорядился вполголоса, потом предложил руку Лиле.

– Прошу!

Гостиная, куда их привёл катьонте, располагалась, по-видимому, в одном из помещений второго этажа. Лесенки запутали Лилю: в темноте она ещё не ориентировалась в них. Высокие небеса были милостивы к ней в этот раз, и гостиная оказалась не в пример скромнее того парадного зала, который всё ещё мелькал всполохами золота перед её глазами.

– Располагайся, кирья Лилэр. – Рикад вежливо склонился над диванчиком, и Лиля села, расправляя подол серого платья.

Он ворковал что-то о спектакле, а Лиля сидела и разглядывала его, почти не слушая. Ну да, не отвратительный. Не толстый и не худой, среднего роста, типичный арнаец по внешности – тёмные волосы, тёмно-серые глаза, кожа... Не разглядеть. Но оттенок тоже явно без сюрпризов. Арнайский. Никакой. Никакущий. Не воняет... Хорошо. Только бы не полез целоваться. Вон как смотрит...

– А ты? – неожиданно спросил кир.

– Прости... Я залюбовалась на движения твоих рук. О чём ты спрашивал меня?

– Кирья, я поинтересовался, веришь ли ты в любовь с первого взгляда.

Лиля улыбнулась.

– Я верю в то, что, вырастая, чувства крепнут. Неважно, как они зародились. Мимолётной ли искрой, или постепенно разгораясь.

– Совершенно согласен с тобой. Я считаю...

Его голос убаюкивал, как белый шум. Надо было брать того, которого Ларат указывал до Ним. Тот был противный, и Лиля хотя бы не засыпала рядом с ним.

– Конечно, я уверен...

Кир замолчал и поднял голову. Из темного проёма к нему подошёл катьонте и что-то шепнул, и кир поднялся.

– Прошу простить меня... Вынужден удалиться. Был крайне рад знакомству. До встречи, кирья Лилэр!

Лиля обалдело смотрела на него. Только что втирал какую-то ерунду про чувства, и вдруг...

– Я провожу, кирья Солар, – сказал ей катьонте с едва заметным вздохом. – Прошу.

Лиля шла за ним, разглядывая узоры ковров, освещённые ровным пламенем светильников, которое почти не трогал сквозняк. Было тошно, тошно от того, что всё идёт вот так. Какой ей крейт... Она даже этого никакущего не может удержать, а уж на светлоликого крейта замахнулась...Лестница ступенями отсчитывала её шаги, и она вспомнила маяк. Там, наверху, был символ надежды, но многие приходили туда, потеряв всё, включая и эту надежду.

– Прошу.

Лиля, кусая губу, шагнула за порог и в недоумении остановилась. Комната. Почему не обратно в банкетный зал? Её покои? Нет...

– Это не моя комната! – воскликнула она. – Ты ошибся!

Она подскочила к двери, но та была заперта. Лиля перепуганно постучала в неё кулаком.

Снаружи было тихо.

Где она вообще? В чьих покоях?

Светильники на стенах горели ярко. Покои были приличные, вроде тех, что у неё. Далэир? Гисэл говорила, у той хорошие покои.

Лиля заглянула в спальню с выходом на балкон, потом подошла к окну и выглянула наружу. Море? С женской половины не видно море... И привёл её сюда парень!

– Эй! Люди! Откройте! – крикнула она, бросаясь обратно к двери и со всей дури колошматя в неё. – Почему вы заперли меня тут?

Дверь тихо открылась, и в комнату заглянул катьонте.

– Кирья, ты чего вопишь? Тебя крейт пожелал увидеть. Подожди, пожалуйста. Он сейчас закончит дела и придёт.

Лиля попятилась. Горло перехватило, она моментально вспотела. Накаркала. Крейт заметил тот её взгляд, а теперь ещё и в спектакле увидел. Переборчивый... Вряд ли он болтать её сюда позвал... Болтать он бы позвал в гостиную, а не сюда, в спальню.

Чёрт... Чёрт! Лиля стояла, вцепившись в волосы, смотрела на дверь, и на неё наваливалось осознание того, что сейчас тут произойдёт. Она зажала рот рукой. Человек, которого она видела мельком два раза в жизни, сейчас войдёт в эту комнату и полезет к ней с руками, ну или поговорит пару минут, но всё равно полезет...

Её трясло. Надо успокоиться. Подышать. Она просто скажет, что дни неподходящие, и всё. Если он вообще полезет.

Она метнулась в спальню и распахнула двери балкона, выглянула направо... Галерея!

Она же на третьем этаже, опоясанном галереей!

Лиля шагнула наружу, в холодный январский ночной воздух. Если идти направо, то она дойдёт до холла, отделяющего мужскую половину меглейо от женской. Шаг, шаг... Мимо каких-то комнат, освещённых изнутри. Быстрее... Быстрее!

Она почти бежала. Холодный воздух обжигал нос.

49. Мы осквернили это чудесное покрывало

– Куда спешишь, весёлая?

Лиля замерла. Закрыла глаза.

– Джерилл! – прошептала она, кидаясь ему на шею. – Джерилл, я влипла... Откуда ты тут?! Джерилл, помоги... Как ты сюда попал?

– От друга шёл, – сказал Джерилл, гладя её по голове. – Не шляться же мне по дорогим коврам там, правда? Вот, снаружи потихонечку. Что приключилось у тебя?

Лиля целовала его так яростно, что он немного пошатнулся, потом опёрся об стену.

– Погоди, – сказал он хрипло, пытаясь отдышаться. – Стамэ. У меня сейчас вся кровь от головы отхлынет окончательно. Ты откуда и куда?

– Меня заперли у крейта... Джерилл, я не могу!

– У крейта? Ты сбежала из покоев крейта?!