Ликвидатор

Дивизионному генералу Полько эта тема была знакома. И очень хорошо – в конце концов, он вынужден был ею заниматься. В двенадцатом году – во время чемпионата Европы по соккеру «Евро-2012» при невыясненных обстоятельствах погиб основатель и первый командир ГРОМа, генерал Славомир Петельский. По официальной версии – он держал в руках пистолет, и пистолет случайно выстрелил, но любому мало-мальски сообразительному человеку было понятно, что дело нечисто. Генерал спецназа – не резервист, которому опасно и оружие в руки дать. А негласное наблюдение за генералом (и наблюдение, и охрана – в конце концов, он имел прямое отношение к острым акциям против мафии в девяностых и к политическим игрищам того периода) было снято в связи с нехваткой людей для обеспечения «Евро-2012». И контрразведывательный режим в стране был ослаблен, и среди «болельщиков» могли быть самые разные люди.

Дело ясное, что дело темное.

– Прогуляемся.

Они пошли по бетонке. Машины, шурша шинами, поползли следом.

– Что скажешь? – спросил адмирал.

– Немногое. В конце концов, я давал подписку.

– А если неофициально…

– Неофициально…

Польская разведка к моменту прихода генерала Полько была не только разгромлена, но и на грани бунта. Дело было в том, что только что избранный премьер Качиньский совершил неслыханное по меркам разведки действо, почти святотатство. Приказал обнародовать архивы. Архивы неравнодушные сотрудники спецслужб по мере возможности почистили, но все равно осталось немало интересного, а главное – мерзкого. Например – на всю страну прогремела история о какой-то пьянке в армии, во время которой один полковник так напился, что наделал в штаны, а другой о том донес [39]

. Сам основатель четвертой Речи Посполитой Лех Валенса публично назвал Качиньского идиотом, но дело было сделано. В итоге уволились многие как в армии, так и в разведке, потому что армия никогда не поймет, если родное правительство хлещет ее обосранными штанами по лицу, а разведка – никогда не поймет такого святотатственного отношения к тайне.

Но кое-что генерал все-таки знал.

– Если неофициально, то вот вам совет, друг мой: сначала поймите, с кем вы имеете дело. Чеченцы и кавказцы вообще – они очень разные. В свое время их руководство активно создавало заграничные структуры, в том числе даже и разведку. После того как русские прикончили Чечню, они раскололись, но многие так или иначе перешли работать на русских. Русские умеют прощать. И умеют делать дела. Тебе надо понять, кто это вообще такие и на кого они работают.

– То есть, ты хочешь сказать, что среди чеченцев есть те, которые работают на русских даже под видом боевиков?

– Вот именно. И очень активно работают. Если русским надо бывает сделать совсем грязную работу – они привлекают их, как раньше болгар.

Адмирал с силой выдохнул.

– Чертова Европа. Я никогда, наверное, вас не пойму. Здесь все не то, чем кажется, у нас все проще.

– Здесь надо уметь жить… – согласился польский генерал, подставляя лицо солнцу.

– Настало время снова встать в один строй, друг, – сказал адмирал.

Польский генерал не ответил.

– Полагаю, эти чеченцы просто ошиблись, думая, что на них нет никакой управы. При необходимости мы перекроем каналы их снабжения и финансирования быстрее, чем кто-то успеет сказать «Джек Спрет».

Поляк пожал плечами.

– Удачи.

Адмиралу это не понравилось.

– Вообще-то нам нужна будет помощь. И не только на территории Польши, но, возможно, в Москве или где-то в других штатах России. Как в Ираке – обнаружить и уничтожить. Найти центр паутины и ударить прямо в него, тогда, когда они этого не ждут, и там, где они этого не ждут. Полагаю, ваши люди в России будут смотреться куда лучше, чем наши, тем более что они знают язык. Со своей стороны можешь рассчитывать на благодарность. Америка может быть благодарной, ты знаешь.

– Нет.

– Что? – не понял адмирал.

– То, что ты слышал, – спокойно ответил маленький поляк [40]

. – нет.

МакРейвен покачал головой. В их среде это слово не любили.

– Ты что, не помнишь? Если ты из спецназа, ты никогда не говоришь «нет». Забыл?

– То есть так, – спокойно и рассудительно ответил поляк. – Я никогда не скажу «нет», если меня попросит Польша. Но тебе, американцу, я говорю – нет.

– И почему?

– Потому что Польша слишком дорога мне. Я не хочу, чтобы все произошло так, как происходило раньше, понял? Россия – рядом.

– Как это так?! – заорал взбешенный МакРейвен. – Что ты вообще несешь? Я слышу от парня, который десантировался на Умм-Каср, что он обосрался при виде русских? Поверить не могу, мать твою так!