Лихорадка

«Итого шесть пациентов в день», — встревожилась про себя Клэр. С тех пор как разъехались летние туристы, практика Клэр заметно сократилась. Она была единственным практикующим врачом в Транквиле, и все-таки большинство местных жителей ездили за медицинской помощью в Два Холма, что в тридцати километрах отсюда. И Клэр знала, почему: мало кто в городе верил, что она продержится дольше, чем одну суровую зиму, и люди не видели смысла привязываться к врачу, которая уедет уже к следующей осени.

Мейрид Темпл была одной из немногих пациенток, которых удалось привлечь, и то только потому, что у Мейрид не было машины. Она прошла полтора километра пешком, чтобы попасть в город, и сейчас, сидя в кресле, отдыхивалась после прогулки по холоду. Мейрид стукнул восемьдесят один год, и у нее не было ни зубов, ни миндалин. Ни почтения к специалисту.

Осмотрев горло Мейрид, Клэр заключила:

— Оно, действительно, очень красное.

— Я это и без вас знаю, — отозвалась Мейрид.

— Но у вас нет температуры. И лимфоузлы не воспалены.

— Но болит ужасно. И глотать не могу.

— Я возьму мазок из зева на анализ. Завтра узнаем, фарингит ли это. Но я думаю, это просто вирус.

Мейрид своими маленькими подозрительными глазками зорко следила за тем, как Клэр вскрывает упаковку с тампоном.

— Доктор Помрой всегда прописывал мне пенициллин.

— Антибиотики не действуют на вирус, госпожа Темпл.

— Но он мне всегда помогал, пенициллин этот.

— Скажите «а-а-а».

Когда Клэр брала мазок, Мейрид поперхнулась. Она напоминала черепаху — вытянула морщинистую шею и беззубым ртом начала хватать воздух. Глаза у нее слезились.

— Помрой практиковал очень долго, — заявила она. — Всегда знал, что делал. Вам всем, молодым докторам, было чему у него поучиться.

Клэр вздохнула. Неужели ее вечно будут сравнивать с доктором Помроем? Его надгробие занимает почетное место на городском кладбище, что на Горной улице. Клэр видела его загадочные записи в старых медицинских картах, и иногда у нее возникало ощущение, будто призрак Помроя ходит за ней по пятам. И конечно, это он встал сейчас между ней и Мейрид. Даже после его смерти горожане говорили о нем, как о своем докторе.

— Давайте послушаем легкие, — сказала Клэр.

Мейрид что-то буркнула и начала раздеваться. На улице было холодно, и она утеплилась. Свитер, хлопковая рубашка, термобелье, бюстгальтер — все это пришлось снять, иначе Клэр не смогла бы приложить стетоскоп к ее грудной клетке.

Сквозь биение сердца Мейрид до Клэр донесся легкий стук в дверь, и она подняла голову.

В кабинет заглянула Вера.

— Звонок по второй линии.

— Ты можешь принять сообщение?

— Это ваш сын. Он не хочет говорить со мной.

— Прошу прощения, госпожа Темпл, — извинилась Клэр и поспешила в свой кабинет к телефону. — Ной!

— Тебе придется заехать за мной. Я не успею на автобус.

— Но сейчас только четверть третьего. Автобус еще не уехал.

— Меня оставили после уроков. Отпустят не раньше половины четвертого.

— Почему? Что случилось?

— Я не хочу говорить об этом.

— Но я же все равно узнаю, милый.

— Только не сейчас, мама. — Он хлюпнул носом, и в его голосе зазвучали слезы. — Пожалуйста. Просто приезжай и забери меня, пожалуйста.

Связь оборвалась. Представив своего сына в слезах, в беде, Клэр тут же перезвонила в школу. Но пока она дозванивалась секретарю, Ной уже ушел из кабинета, а с мисс Корнуоллис ей поговорить не удалось.

У Клэр оставался всего час на то, чтобы закончить с Мейрид Темпл, принять еще двух пациентов и доехать до школы.

Озабоченная цейтнотом и проблемами сына, она вернулась в кабинет осмотров и с тревогой обнаружила, что Мейрид уже оделась.

— Но я еще не закончила осмотр, — сказала Клэр.

— Да нет уж, хватит, — проворчала Мейрид.

— Но, госпожа Темпл…

— Я пришла за пенициллином. А не за тем, чтобы мне совали в горло тампон.

— Пожалуйста, присядьте в кресло. Я понимаю, что мои методы несколько отличаются от методов доктора Помроя, но на то есть причины. Антибиотики не борются с вирусом, зато могут вызвать побочные эффекты.

— Никогда у меня не было никаких побочных эффектов.

— Результат анализа мы получим уже завтра. Если это стрептококк, я пропишу вам ваше лекарство.

— Опять придется тащиться в город. У меня на это полдня уходит.

И тут Клэр поняла, в чем дело. За каждым анализом, каждым новым рецептом Мейрид нужно было пройти пешком почти два километра до города, а потом еще столько же обратно.

Вздохнув, она достала блокнот с бланками рецептов. И в первый раз за все время осмотра увидела улыбку на лице Мейрид. Довольную. Торжествующую.

Изабель тихо сидела на диване, боясь пошевелиться, боясь вымолвить хоть слово.

Мэри-Роуз была очень, очень свирепа. Мама еще не пришла, и Изабель с сестрой были дома одни. Она никогда не видела Мэри-Роуз в таком состоянии — сестра металась взад-вперед по комнате, словно тигрица в клетке, кричала на нее. На нее, Изабель! Мэри-Роуз была такой злой, что ее лицо сморщилось и стало уродливым, она уже не напоминала принцессу Аврору, а походила, скорее, на злую королеву. Изабель не узнавала свою сестру. В ней сидел кто-то очень плохой.