Лик Марса

— Должен настаивать, — жестко сказал Мэтлофф, — на невмешательстве в процесс мирного урегулирования. Нам предоставлена возможность гарантированного долгосрочного мира со всей прочей планетой!

— Джон, — негромко сказал Харрел, — мне на секунду почудилось, что ты скажешь, что нам неплохо бы самим гарантировать себе долгосрочный мир.

— Не смешно, — отвечал Мэтлофф. — Или тебе неизвестно, насколько серьезно наше положение в противостоянии Объединенным Нациям? Их торговые эмбарго едва не развалили нашу экономику. Наши единственные союзники — Россия и Великобритания — в еще более худшем экономическом положении, чем мы. И мы, народ из пятисот миллионов человек, джентльмены, — против всего мира с восьмимиллиардным населением! Тут уже не до игр. Если мы хотим сохранить в целости наш суверенитет, остаться независимой нацией, то должны идти на полное сотрудничество. Нужно работать, нужно идти на компромиссы, чтобы наши отношения с остальным миром основывались на полном взаимном доверии. Если же нам этого не удастся, если мы позволим втянуть себя в безнадежную, заранее проигранную войну, у нас не останется никаких надежд.

— Я думал, ты скажешь, что у нас нет доказательств враждебности действий ООН, — заметил Северин.

— Пока что они действовали исключительно разумным образом. Но если эти бандиты из морской пехоты своими действиями на Марсе втянут нас в войну, то я не вижу способов сохранить нашу государственность. Вы помните, что случилось с Бразилией?

Бразилия была первым из государств, испытавших на себе всю силу Объединенных Наций после принятия новой Хартии. Обвиненная в продолжении вырубки обширных массивов джунглей, что являлось грубым нарушением десятка всемирных соглашений, Бразилия подверглась вторжению войск ООН в сентябре 2026 года. Джунгли — вернее, то, что от них осталось, — были объявлены «заповедником общемирового значения» и, согласно Договору Рио, управлялись теперь извне, особым комитетом ООН.

Официально США порвали всякие связи с ООН в 2020-м и не участвовали в захвате Бразилии. Регулярные опросы населения показывали, что большая часть граждан США не доверяют ООН и не одобряют ее чрезмерно жесткого — а, по словам некоторых, и диктаторского подхода к решению различных глобальных проблем. Хотя многие — в частности, интернационалисты — гораздо больше были озабочены тем, что с «парниковым эффектом» и гибелью биосферы нужно хоть что-то сделать, пусть даже в ущерб национальному суверенитету.

— Президент, — негромко сказал Харрел, — встревожен требованиями, предъявляемыми нам со стороны ООН. Женева приказывает нам провести в юго-западных штатах плебисцит по ацтланскому вопросу. И плебисцит этот, будучи проведен, вполне может привести к тому, что мы потеряем солидный кусок территории американского Юго-Запада. Они угрожают нашим орбитальным станциям и нашим базам на Марсе. Вся их позиция в вопросе о технологиях, которые могут быть обнаружены в процессе раскопок на Марсе, также является угрожающей. Президент пошел на компромисс, допустив на Марс группу их наблюдателей. Оказалось, что группа состоит из двух-трех настоящих ученых и пяти десятков солдат. Что является прямой угрозой установления контроля ООН над нашими научными исследованиями и нашими марсианскими базами. Так сколько же нам еще идти на компромиссы, сдавать позиции и уступать? Где та стена из поговорки, к которой мы будем прижаты спиной, — опять же из поговорки? Могу прямо сейчас поставить вас, господин госсекретарь, в известность: президент не пойдет ни на какие уступки в ацтланском вопросе. Что касается инопланетных технологий — он уже дал обещание открыть доступ к любым обнаруженным на Марсе технологиям для всего мира. Что он тут еще может сделать — я не знаю. Если головорезы из ООН действительно захватили наши базы на Марсе, до единого модуля что ж, я здесь не вижу возможности для компромиссов. Может быть, вы видите?

— Что ж, возможно, настала пора поискать ее и найти, — ответил Мэтлофф. — Возможно, ликвидировав то, что так долго отделяло нас от государств, состоящих в ООН. Джентльмены, мир должен быть объединен. Только так человечество сумеет уцелеть. И я не намерен терпеть стрельбы и разбоя со стороны оппортунистов, поставивших на карту все, чего нам удалось добиться!

— Господин госсекретарь, — заметил адмирал Грей, — в данный момент мы никак не можем повлиять на действия майора Гарроуэя. Он сейчас — в ста миллионах миль от нас, и с ним нет даже постоянной связи.

— Думаю, нам нужно сосредоточиться на выработке нашей собственной позиции, — сказал Северин. — Действия Гарроуэя могут значительно осложнить наше положение здесь, на Земле.