Лик Девы

«Мы едем отдыхать, и это значит, что не надо гнать до изнеможения, пытаясь как можно быстрее достичь вожделенного моря, — успокоила она себя. — Буду ехать столько, сколько будет сил, и только по светлому. Доедем за два дня — хорошо, за три — неплохо, четыре — тоже не катастрофа. Чтобы не попасться с чужими документами на автомобиль, буду свято блюсти правила дорожного движения».

Сборы затянулись до двух часов дня и в результате появились две громадные дорожные сумки и множество кульков, сумочек, в общем — приличная гора вещей.

— Такое ощущение, что мы едем туда жить-поживать, век коротать, — задумчиво сказала Машка, окидывая взглядом эту гору. — Вместо того чтобы взять только джинсы — на все случаи жизни, шорты — на каждый день, и купальник, мы себя уподобляем верблюдам.

— Кэмелы, они же верблюды! — радостно согласилась Ирка. — Так в Турции называют челноков, мне об этом один парниша рассказывал. Но, Машка, мы же едем на автомобиле! Нам не надо строить глазки мужчинам, чтобы они дотащили наши пожитки до места назначения! Мы самодостаточные, уверенные в себе, прикинутые девицы, у которых уровень планки выбора мужчин для знакомства еще больше повысился! Поэтому и выглядеть нам надо на уровне. Я внятно рассуждаю?

— О’кей! Если твои аргументы истощились, — кротко согласилась Машка, — тогда пошли, пригоним сюда «карету» и, отправимся в путь.

Машка подошла к гаражу со смешанным чувством страха и желания. Пока ей мама доверяла лишь самостоятельно подогнать автомобиль к подъезду, проехав метров триста по двору. Все остальные случаи, когда Машка оказывалась за рулем, проходили под бдительным контролем мамы, властно руководившей действиями дочери со «штурманского» места.

«Опель-астра» показался чужим и ненадежным, он ехидно наблюдал за Машкой подслеповатыми фарами. В кинофильмах, перед тем как вскочить на лошадей и помчаться вдаль, всадники предварительно похлопывают их по холке, гладят их морды, и Машка ласково потрепала лакированное чудо по боку, прежде чем сесть в него. Двигатель завелся с первого поворота ключа, набрал обороты. Он работал ровно — так дышит хорошо отдохнувший тренированный человек. Автомобиль послушно выехал из стойла-гаража.

— Нормальная тачка, — оценила Ирка, стоя у подъезда и сторожившая гору вещей, предварительно снесенных вниз.

— Маша, вы что, переезжаете? — соседка по площадке, некстати вырулила из парадного.

— Нет, мы едем на море! — гордо сообщила Ирка, кое-как сваливая вещи в багажник, пока Машка думала, что ответить соседке. За это Машка стукнула ее кульком с обувью по рукам.

— С мамой? — допытывалась настырная соседка.

— Да, она в магазин пошла, — соврала Машка.

— А разве она не уехала? Ведь она просила меня за тобой присматривать!

— Доцентриус модиус венто про, что означает: зачастую планы меняются. — Ирка наконец сообразила, что сболтнула лишнее. — Виктория Алексеевна в гастрономчике, здесь, за углом, если поспешите, то еще успеете увидеть ее — она нас там ожидает. — И, увидев, что соседка готовит очередной вопрос, добавила: — Всего хорошего, мы так и думали, что вы очень спешите. Машка, садись за руль, здесь я сама управлюсь!

Машка мгновенно воспользовалась советом и отгородилась от соседки дверью. Той ничего не оставалось, как, с недоуменным выражением лица, пойти в направлении гастронома.

— Ирка, это, на каком языке ты вычудила ту цитату? — удивилась Машка.

— Что в голову взбрело, то и рубанула, а оказалось к месту. Словом, одна тарабарщина, — беззаботно сообщила Ирка.

Машка осторожно тронулась с места и, проехав по двору, выехала на грохочущую улицу. У нее создалось ощущение, что все автомобили, особенно грузовые, собрались на этой неширокой дороге, окутывая все вокруг выхлопными газами, ревя двигателями. Наглые водители, видно, натренировавшись дома продевать верблюда сквозь игольное ушко, теперь норовили то же самое провернуть со своими автомобилями, втискиваясь в невообразимо узкие щели между транспортными средствами.

«Только бы выехать за город, а там будет легче», — уговаривала себя Машка. Двести километров до Умани, где она предполагала сделать первую остановку, ей стали казаться такими длинными! Несмотря на то, что она включила кондиционер, было в салоне жарко. Машка вся вспотела и, казалось, прилипла к водительскому сиденью. От напряжения заболела шея, и заслезились глаза. Проползши черепашьим шагом через вечно забитую машинами Московскую площадь, они выехали на улицу Сорокалетия Октября, где машин было меньше, но тут сзади стала изливаться звуковыми сигналами грузовая будка, словно голодный слюнями, нарастая над их машиной и грозя подтолкнуть. Машка включила поворот и, по возможности, приняла вправо. Будка ее объехала, на мгновение зависнув возле их кабины, и лысый, потный и злой водила, начал жестикулировать, словно набирал воду из колодца.