Лик Девы

- Воинам запрещено появляться в святилище Девы, они обязаны следить за тем, чтобы никто не помешал обряду богине Девы. - Мара сделала паузу, - И никто не должен покинуть пещеру, до его завершения. Ослушника ожидают их стрелы.

Она зловеще улыбнулась, остановилась перед входом в пещеру, напоминавшим большую нору, и словно не решалась войти внутрь. Беата почувствовала внутреннюю тревогу, и предстоящий обряд ей стал внушать страх. В глубине пещеры она увидела два огонька, приближающиеся к ним, вырастающие в размерах по мере приближения, словно два глаза неведомого огромного чудовища, а может так и было? Она заметила, что кавалерий разделяет ее тревогу, и его здоровая рука легла на рукоятку меча, готовясь к встрече с опасностью. Но это оказались две жрицы с факелами, одетые в темные одежды и с прикрытыми лицами, как и Мара, но вооруженные луками со стрелами, и короткими мечами. Жрицы молча встали у входа и по знаку Мары передали факелы Беате и кавалерию. Она зашла в пещеру, Беата и кавалерий последовали за ней. Вход был низкий, и высокорослому кавалерию пришлось согнуться чуть ли не пополам. Через полсотни шагов ход расширился, и они оказались в просторном зале. Свет факелов освещал лишь его небольшую часть, но и этого было достаточно, чтобы Беата вскрикнула от ужаса, а кавалерий вновь невольно схватился за рукоять меча. Весь пол был усеян человеческими черепами, а прямо перед ними на огромной известковой сосульке, выросшей из пола, был надет череп быка с громадными рогами. За ним находился жертвенник, представлявший собой продолговатый выдолбленный камень, накрытый плитой белого цвета. На ней стояли две бронзовые чаши, полные благоухающего масла, и каменная фигура богини Девы высотой в полтора человеческого роста - копия изображения на маске.

- Не бойтесь, здесь все мертвые - они не страшны, - прошелестела Мара, зажигая в чашах огонь. - Господин Микаели, вы не поможете мне достать вон тот сосуд?

Она указала на стоявший в углу глиняный пузатый сосуд емкостью не менее кварты. Кавалерий здоровой рукой взял ее за горлышко - в ней булькнула жидкость - и поставил ее на плиту.

- Благодарю вас, господин Микаель! - сказала Мара, и в тот же миг в ее руках оказался кинжал, которым она проткнула живот генуэзца.

Тот со стоном рухнул на пол, зажимая кровоточащую рану. А Мара уже находилась возле Беаты, парализованной страхом от происходящего, прижав острие кинжала к ее шее.

- Зачем ты его убила?! - с дрожью в голосе спросила Беата, словно не замечая угрожающей смертельной опасности. - Что он сделал тебе плохого, почему ты с ним так поступила?!

- Ничего. Он уже мертв, - Мара внимательно наблюдала, как по телу генуэзца пробегают предсмертные судороги, как исказилось его лицо болью, и угасли глаза. - Совет старейшин решил, что ни один чужестранец не должен покинуть наше селение живым. Он готовился к побегу, глупец, не зная, что ни один его шаг не проходит мимо нашего внимания. Такая участь раньше или позже обязательно постигла бы его. Оставим его в покое, ибо он уже на пути в царство мертвых. Сейчас ты должна сделать выбор: последовать за ним или остаться, стать такой, как мы?

- Почему ты не предложила такие условия Микаелю, а решила за него?

- Мы не принимаем чужеземцев, другое дело ты. Тебя избрала богиня Дева, позволив тебе найти ее золотой лик, потерянный более тысячи лет тому. Мне пришлось много потрудиться, чтобы убедить в этом совет старейшин. Если откажешься, то будешь принесена в жертву богине Деве - Лунной богине - в ночь, когда она спрячет свой лик и землю покроет беспросветная тьма. Выбирай: жизнь или смерть!

- Я католичка и не отступлюсь от своей веры… - храбро заявила Беата.

- Тогда ты умрешь на жертвеннике! - холодно прервала ее Мара и указала на белую плиту. - А пока побудешь здесь! - Она позвала воинов, те пришли с охапкой дров, и вскоре запылал костер.

- Ты же сказала, что воинам запрещено здесь бывать, - удивилась Беата.

- Я обманула. Им было приказано убить любого, кто появится из пещеры, это на тот случай, если бы генуэзец оказался проворнее меня, - ответила жрица.

Тем временем один из воинов, видно владевший профессией кузнеца, приступил к делу, и вскоре ноги Беаты оказались скованы кандалами, цепь от которых крепилась к плите жертвенника.

- Мы уходим, придем через три дня, чтобы подготовить тебя к принесению в жертву. Ты слышала об Ифигении, дочери греческого царя? Ей было суждено умереть на жертвенном алтаре, но ее избрала Дева и она стала жрицей. Храм, где она служила жрицей, находился на вершине горы, где позже была построена башня, из которой мы бежали по подземному ходу.

- Насколько я помню из легенды, от жертвенника Ифигению спасла греческая богиня Артемида, перенеся на этот полуостров, - возразила Беата. - Затем, спасая брата, она бежала из вашего храма.

- Это греки придумали, - отрезала Мара. - Бежать из храма невозможно - он привязывает к себе крепче, чем эта цепь. Мы уходим, помни, через два дня мы вернемся.

- А кавалерий - вы его разве не похороните? - робко попросила Беата.