Лигр

Важик проснулся неожиданно, как от толчка. Что-то было не так. Не на месте, не в порядке. В воздухе стоял ни с чем не сравнимый запах беды. Важик прислушался: все было тихо. Отель беспечно распластался на берегу в ожидании утра. Небо на востоке уже покрылось нежным, едва заметным розовым румянцем.

Кровать вдруг подпрыгнула и покатилась в угол. На то место, где она только что стояла, упал большой, явно тяжелый кусок штукатурки с потолка, взорвалось осколками единственное окно, в номер ворвался холодный бесцеремонный ветер.

Задрожал пол. Сильно тряхнуло. И еще. И еще. У Важика клацнули зубы.

Мрыга? Какая, к черту, Мрыга! До нее еще по самым пессимистичным подсчетам пара лет. Просто землетрясение. Просто. Не первое и не последнее в Приморье. Не надо бояться. Надо собирать группу, выводить людей в безопасное место подальше от деревьев, зданий и электропроводов.

Раздался громкий скрежет. По стене поползла широкая темная трещина. Зажглось аварийное освещение. Кто-то истеричным, тонким голосом кричал на улице: «Это Мрыга! Мрыга! Мы все тут сгорим. Не хочу! Не хочу! Не хочу!»

Важик дрожащими руками натянул штаны, схватил в охапку оставшуюся одежду, выскочил в коридор.

Впереди него неслась босая полураздетая девушка, Зоя или Тася, он не разобрал. Отворялись двери, сонные, растерянные люди торопились к выходу. Ночной портье, старый, тощий и сутулый, как вобла, встретил его на улице с ворохом шерстяных одеял, стал раздавать их посетителям.

«Молодец», – уважительно подумал Важик.

– На пять баллов не тянет, – сообщил портье. – Закурить не найдется?

– Найдется, – рядом оказалась Сахела, спокойная, как памятник вертолетчикам в поселке, протянула сигарету длинными пальцами. Пальцы у нее не дрожали.

И тут тряхнуло по-настоящему. Желудок сжался и приготовился катапультироваться в стратосферу.

Встал дыбом асфальт, легко, как фигурка оригами, сложилось здание отеля, подпрыгнул и лег на бок экскурсионный автобус. В уши ударил дружный женский визг.

А потом наступила тишина.

Кажется, пронесло. Все-таки они везучие. Несмотря на цифру тринадцать.

– Смотри, – вдруг тихо сказала Сахела, взяв Важика за руку. – На море смотри. Вода отходит. Знаешь, что это значит?

Знал ли он? Да в Приморье каждая малявка об этом знает. Такое уже случалось, когда была маленькой девчонкой мама. На берегу тогда почти никого не было, но рыбаков не вернулось много.

– Минут через десять-двадцать здесь все затонет. Тебе решать, что делать, командир.

– Какой я, к черту, командир. – Важик начал с крика и перешел на шепот. – Нам до холмов за двадцать минут не добежать. Здесь берег плоский.

Внутри все заледенело: «Значит, что? Значит… Нет!»

– Всегда думала, что уж до Мрыги-то я доживу. Что с ними со всеми поквитаюсь. – Сахела выругалась, сплюнула на вздыбленные плиты.

Море отступило уже метров на пятьдесят. Или больше. Чтобы скоро вернуться назад беспощадной волной цунами.

Важик зажмурился и сжал кулаки. Хотелось плакать.

– Смотрите, – крикнул кто-то. – Смотрите!

Вдалеке, в пустых, мертвых раньше створках Ворот, встало матовое сияние целого Зеркала. Покалеченные Ворота открылись вновь.

Кто-то, пожелавший остаться неизвестным, в черном, закрывающем лицо капюшоне, повернул ключ в ржавом замке то ли убежища, то ли застенка. Спасение или ловушка? Приглашение присоединиться к тем восьмистам, что уже заперты здесь, или возможность избежать их участи?

Думать было некогда. Тебе решать, командир.

– Быстрее. К Воротам. Пока не пришла вода!

И сразу стало легче дышать. Упала с плеч неподъемная тяжесть. Остался только тяжелый бег по мокрому песку.

Важик старался быть замыкающим. Но страх быть унесенным волной дышал в затылок, подталкивал, торопил. Страх был сильнее рассудка. И силы воли. И доброты. Сильнее всего.

Важик бежал, глотая потрескавшимися губами вязкий, колючий воздух.

Там, впереди, позади ворот, еще невидимая, вставала из моря злая волна.

– Подождите! – отчаянно закричали сзади.

Важик обернулся. Молодожены сильно отстали от него.

Парнишка отчаянно хромал, подволакивая ногу. Девчонка пыталась его поддержать. Хрупкая, маленькая девчонка, которой ведь все говорили, что выходить замуж до Мрыги плохая примета.

Важик выплюнул застрявший в горле ком, вернулся, схватил парнишку за локоть. Рядом неожиданно оказалась Сахела, то ли улыбнулась, то ли оскалилась, подставила плечо с другой стороны.

Вперед, вперед, не останавливаться.

Их обогнали зеленые девчонки и их матери. Вся четверка дружно держалась за руки. Спины много чего повидавших на своем веку стариков маячили далеко впереди. Мимо пронесся ночной портье.

Выгнувшаяся горбом волна летела к берегу.

Сбросить бы непосильную ношу. Рвануть вперед. Нельзя. Почему нельзя? Просто нельзя. Нельзя, и всё.

По лицу тек пот, кровь стучала в висках. Время сжималось, время скручивалось в тугую спираль.

До ворот оставалось чуть-чуть. Успеть. Только бы успеть. Еще пять метров, еще три, еще один, все.