Life Goes On

Не знаю почему, но я разозлился, услышав это, больше, чем на ребят впереди. В конце концов, они лишь немного развлеклись. Я мог бы сделать то же самое на их месте пятнадцать лет назад, хотя у меня возникло искушение достать дробовик и взорвать их шины.

— Раздавлены и использованы, лопни моя задница. Мы ехали со скоростью пятнадцать миль в час, так что я не мог выйти из себя, не опасаясь, что ситуация станет опасной. Они отлично провели время, праздные ублюдки. Их баловали с самого начала. Если они когда-нибудь почувствуют себя раздавленными и эксплуатируемыми, то только потому, что такие придурки, как ты, говорят им, что это так, — потому что вы действительно     хотите их раздавить и эксплуатировать.

— Я думаю, что с тобой бесполезно разговаривать, — сказал Вейланд, как будто я был ничем не лучше тех придурков впереди. Фургон остановился на свободной площадке возле ряда коттеджей, и я проехал мимо, даже не доставив им удовольствия, погудев сигналом.

Пробок было немного, и мы хорошо проводили время, хотя каждая машина, проплывавшая сзади, заставляла меня нервно ожидать, что меня настигают и преследуют или что лобовое стекло разлетится на куски от выстрела из дробовика, когда они обгонят. Я был рад, когда Клегг направил меня в правую развилку, которая вывела нас на переулок, где мы не встречали ничего, кроме тракторов и редких Volvo Estate.

— Это славная страна, — Клегг был в восторге. — Я рад, что мы пошли этим путем. Какое совпадение, Майкл, встретиться с вами снова после всех этих лет! Я думаю, что это судьба

— Судьба часто бывает хуже смерти, — сказал я ему.

— Не со мной, — сказал он, — по крайней мере, я на это надеюсь.

Никто не смог бы проследить за нами по такому зигзагу переулков. Каждые полмили на развилке или перекрестке Клегг давал крутые инструкции: идти налево, направо или прямо. Дисмалу не нравилось оставаться на заднем сиденье с обиженным Вейландом, и время от времени, обычно когда Клегг говорил и мы поворачивали, он кусал меня — почти игриво — в шею, но почти сразу же высовывался его длинный толстый язык и большая мягкая штука лучше лизала укушенное место. Затем он улыбался так, как может улыбаться собака.

Мы купили кое-чего поесть в кафе на главной дороге, еды достаточно хорошего качества, чтобы держать нас в бодрости и форме. Однако нам не хотелось кормить Дисмала белым хлебом, чтобы он не разозлился, поэтому, если не считать странной корки от бекона и кончика колбасы, он вернулся к банкам с «Боги» на стоянке. Я не завидовал никому, кто пытался сделать аварийную остановку после того, как Дисмал воспользовался этим местом. Ожидая, пока остальные закончат омовение, я нашел 50 пенсов, чтобы позвонить Блэскину.

— Говорит Гилберт Блэскин, — сообщил его автоответчик. — Пункт первый: если вы издатель, пришлите деньги. Если вы не заплатите в течение трех дней, я приду с бомбой и вышвырну вас из вашего офиса. Если вы сообщите об этой угрозе в полицию, не забывайте, что все персонажи этого романа вымышлены и не похожи ни на кого-либо, мертвого или живого. Пункт второй: если вы редактируете журнал и хотите, чтобы я что-нибудь написал, утройте цену, которую вы задумали, и встретьтесь со мной в «Собачьей шерсти». Пункт третий: если вы редактор моего издательства и хотите, чтобы я изменил свой роман, потому что он слишком непристойный, бессвязный или подстрекательский, пройдите психоанализ где-нибудь еще. Пункт четвертый: если вы студентка и хотите поговорить о моей работе, снимите трусики, выходя из лифта. Пункт пятый: если вы находитесь в заблуждении, что я вам должен денег, я предлагаю вам помастурбировать на ступеньках Консультативной ассоциации по вопросам брака, ибо это принесет вам столько же пользы, сколько попытка вытащить из меня мой долг. Пункт шестой: если вы член моей семьи, подставьте голову под холодный кран и подумайте еще раз, если только это звонок не моего единственного признанного отпрыска Майкла Каллена, которому я говорю: перезвони позже, потому что у меня есть новости для ты, вечный ублюдок, — он издал пятисекундный ослиный смех, и ответчик выключился.

Дисмал переполз на переднее сиденье, а Клегг любовался видом, и у нас не хватило ни духа, ни сил вытащить его. Поскольку мы ехали по скоростным дорогам, я пристегнул его ремнем безопасности, не желая, чтобы он вылетел через лобовое стекло, если я остановлюсь мертвым. Но, как  Гудини, он выбрался из этих пут прежде, чем мы проехали милю. Клегг продолжил свою штурманскую миссию, хотя с тех пор все стало легко. Мы пересекли М6 и через Стаффорд направились в Аттоксетер. За Эшборном мы добрались до холмов Дербишира и к тому времени уже проголодались. Нет ничего лучше, чем бегство, чтобы проголодаться, как будто, если бы наши преследователи внезапно напали, смерть была бы более приятной на сытый желудок. Вейланд напевал поп-мелодию и отстукивал ее ритм по окну.