— Ну вот, так дошло до выпускного курса. Семьдесят третий год, Уотергейт. Представляете, именно это мне все и напортило. У нас неожиданно ввели новый курс, дополнительный. «Профессиональная этика юриста». Как будто если бы Никсон его прослушал, это его остановило бы. Полный идиотизм, но нам сказали, что диплом получат лишь те, кто сдаст курс. А я, как назло, не мог посещать ни лекции, ни семинары. Они начинались в четыре часа по вторникам и четвергам, когда я работал в офисе Питера Нойкрисса. То, что он меня взял, было просто чудом, ведь Нойкрисс ни одного нашего студента не подпустил бы даже к обслуживанию ксерокса, не говоря уж о какой-то юридической работе. Но мне повезло. Однажды мы попали с ним в компанию, я познакомил его с несколькими очень хорошими девушками, а в результате он подарил мне шанс. Для меня это было больше, чем попасть в самую лучшую бродвейскую труппу. Потому что, если я окажусь на высоте, то потом смогу получить работу на полную ставку в лучшей адвокатской фирме, занимающейся личным ущербом, какой не то что в нашем городе, но и во всей стране не сыщешь. Это был прямой путь к крупным делам, а значит, и к большим деньгам. И вот на этом пути у меня встал курс «Профессиональная этика юриста». Нет, жертвовать двумя днями из четырех, что я работал в офисе Нойкрисса, было невозможно. Я надеялся, как-нибудь пронесет. Оказалось, что нет. За неделю до окончания учебного года декан свистом подзывает меня к себе. «Робби, что с вами, черт возьми, происходит? Почему вы до сих пор не сдали „Профессиональную этику юриста“?» Если бы не сдал только я один, он бы, не задумываясь, дал мне пинка под зад, то есть немедленно отчислил. Но таких набралось на курсе примерно человек шесть, в том числе и парень, благослови Господь его душу, который был у нас третьим по успеваемости. В общем, декан разрешил нам участвовать в церемонии вручения дипломов. А «Профессиональную этику юриста» мы обязались сдать летом. Там надо было написать курсовую работу, защитить, а потом сдать экзамен. Не могу вам даже описать, как я был этому рад. А как благодарен декану за доброту. Даже слезы навернулись на глаза. Ведь иначе — трагедия. Как я скажу маме, что меня не допустили к церемонии вручения дипломов? К тому же из Кливленда прилетели обе ее сестры, специально чтобы присутствовать на этом событии. Значит, я все лето проработал у Нойкрисса, который пока еще не принял окончательного решения — брать меня или нет на полную ставку, и одновременно ходил на «Профессиональную этику юриста» и обзорный курс для подготовки экзамена в коллегии адвокатов. Был занят выше головы. А тут мой шеф получает потрясающее дело, связанное с первым в стране иском по возмещению ущерба от отравления окружающей среды токсичными веществами. Истцов там была целая куча. И учтите, это все случилось еще до Канала любви[48]. Я работал непосредственно с Нойкриссом, был правой рукой чуть ли не самого Господа Бога, ночей не спал, ну и, конечно, профукал курсовую работу по «Профессиональной этике юриста». А что было делать? Только карабкаться наверх, откуда тебя уже никто не сгонит. За три недели до экзаменов в коллегии адвокатов меня снова вызывают в деканат. «Робби, мы не можем допустить вас до экзамена, потому что вы до сих пор не сдали "Профессиональную этику юриста». Я уговаривал и так и сяк. Знаете, за эту коротенькую запись в зачетке я бы пожертвовал любым своим парным внутренним органом, да чем угодно, но мне сказали: «Нет, Робби, так не пойдет. Закончите вначале курсовую работу, защитите, сдайте экзамен, тогда сможете сдавать в коллегии адвокатов в декабре с теми, кто провалился в первый раз». Я, естественно, согласился, думал, что сдам. Ну как признаться Нойкриссу, что я не получил диплом и не сдал экзамен в коллегии адвокатов? А он ничего не подозревал, считал меня чуть ли не героем, ведь двое других стажеров, эти зануды, когда пришло время сдавать, сразу же слиняли, а мне вроде как все нипочем. Я даже в день экзамена явился на работу где-то часа в два. На Нойкрисса это произвело большое впечатление! Итак, работу я получил. Но к тому времени уже всех аттестовали, кроме меня. Что же делать? Пришло третье ноября, и три новых сотрудника фирмы — я и двое зазнаек, один из Итона, другой из Гарварда — отпросились у шефа уйти во второй половине дня с работы для участия в церемонии принятия присяги адвоката, которая была чем-то похожа на кастинг в большое ревю. На ступенях у здания Верховного суда штата собрались восемьсот ребят, и разглядеть среди них меня было бы затруднительно. А потом я поднял руку вместе со всеми. Единственное различие состояло в том, что через некоторое время все получили по почте сертификат о допуске к адвокатской практике, а я нет. Вот как это случилось.