Личный трофей опального генерала-1

— Наверное, нет, — пробормотала она, считая, что совершенно ни к чему беседовать о Булгакове с человеком, явно не читавшим «Мастера и Маргариту», и заметила недовольно:

— Зачем жениться на мне, а потом перевоспитывать, Сергей Юрьевич? Найдите сразу подходящую женщину.

— Я уже нашел, — раздраженно бросил он и добавил веско: — Тебя. И прекрати целоваться с мужиками на улице, — рыкнул он.

— Можно только в помещении? — окрысилась она.

— Нет, — скривился он. — Можно везде при условии, что этот мужик — я.

— Мы пока с вами ничего не решили, — пробурчала она. — Я думаю. И начинаю понимать, что эта авантюра со свадьбой добром не закончится.

— У тебя еще есть время поразмыслить, — отрезал он. — Я пока жду, но потом приму меры.

— Какие еще меры? — ошалело переспросила она и даже остановилась посреди улицы.

— Увидишь, — процедил Кирсанов.

— Не желаю я ничего видеть, — фыркнула Александра и со вздохом заметила: —Наверное, нам с Лешиком лучше вернуться к себе домой. На Новый год останемся, а сразу после уедем…

— Откуда такое внезапное решение? Захотелось пообжиматься с кашемировым другом?

— С кем? — не поняла Санька, а потом, когда дошло, пробормотала тихо: — Да как вы смеете?

— Может, я и не прав, но когда идешь с одним мужчиной по улице, нечего другому на шею кидаться. Так сказать, закон самосохранения…

— А если бы этот другой мужчина не прятался по кустам, я бы вас представила. Пообщались бы с минуту и пошли по своим делам…

— Я прятался?! Я, твою мать, никогда не прячусь! Ни от кого! — взревел Кирсанов и, обхватив Александру за плечи, тряхнул хорошенько. Сзади испуганно взвизгнул Лешик. Санька попыталась вырваться из мощного захвата, но не получилось. Кирсанов улыбнулся ребенку и, не выпуская его мать из своих рук, спокойно объяснил:

— Все в порядке, Алексей. Мы просто разговариваем. Сейчас дальше пойдем.

И, притянув к себе непокорную Саньку, положил ладонь ей на затылок и впился в губы коротким, но яростным поцелуем. Руку слегка щекотало от соприкосновения с голубой вязаной шапкой, немного сползшей набок. А острый локоток уже отодвигал Кирсанова подальше.

«Строит из себя недотрогу! Нужно еще посмотреть, с кем она раньше шарахалась, — фыркнул он мысленно, но девушку отпустил.



А вернувшись домой, наскоро перекусил и, сославшись на неотложные дела, рванул на базу.

Кирсанов гнал на серебристом Рэндж Ровере, в кои веки сев за руль собственного автомобиля. Хотелось унять дикую ярость, клокотавшую в душе, да и выпустить пар не мешало бы.

«Какого хрена я вообще с ней цацкаюсь? — прорычал он про себя. — Баб вокруг немерено. Любой предложи, с радостью согласится. А Александре Андреевне думать надо! Прячусь я по кустам, — рыкнул он, удивляясь своей выдержке. Только из-за сына не оторвал голову этой высокомерной фифе. — Ишь, нашлась красава, с мужиками прямо на улице милуется!»

Звонок сотового отвлек его от раздумий.

— Да, — рявкнул Кирсанов, даже не поняв, кто ему звонит. А потом обронил лениво: — Да, Настя, узнал. Занят сильно. Да, в командировке. Пока.

А бросив трубку на пассажирское сиденье, спохватился, что даже с наступающим праздником не поздравил ставшую ненужной любовницу. Просто откинул в сторону за ненадобностью. Как вещь.

«Так всегда и бывает», — поморщился он и снова подумал о Александре. Вспомнил ее обжигающий взгляд и мягкие податливые губы. Ощутил, как неунывающий стойкий солдатик воспрянул духом в штанах и натянул ширинку.

«Только этого не хватало, — мысленно ощерился Кирсанов. — Со стояком на базу заявиться! Хотя можно перезвонить Насте, наврать с три короба про местную командировку и завалиться к ней. Деваха точно обрадуется и не станет локтями отпихивать», — подумал он и сразу же отогнал эту мысль, как кощунственную.

«Пока Санька рядом, никого не хочу», — словно маленький, пожаловался он и, заехав на территорию за высоким забором, припарковал Рэндж под собственными окнами и, не снимая куртку, сразу отправился проверять посты, пищеблок и санчасть. Весть о том, что в отряд прибыл Бек, мрачный и злой, молниеносно разнеслась по подразделению. Вот только все размеренно готовились к празднику и не спеша закруглялись с делами, как тут же тайфуном смело смех и подколки. Забегали, зашустрили, избегая попадаться на глаза сердитому генералу. Кирсанов прошелся по всем помещениям и, не найдя, к чему придраться, завернул в спортивный зал, где на татами разминались бойцы. Но сам выходить на спарринг не стал, побоявшись, что в дикой ярости, все еще клокотавшей в груди, нанесет кому-нибудь увечья. И спарринг из балета на льду превратится в жестокую драку.