Личное. Далекое. О предках. Мои истории

Мне не было еще года. Родители жили в подвале, своего жилья у них еще не было, маме девятнадцать, папе двадцать четыре. В подвале сыро. И вот как-то отец зашел видит, я почернел и задыхаюсь. Молодой папа схватил меня и побежал в больницу за помощью к врачам. Врач Архангельский сказал «у вас мужик растет, надо спасать, в операционную»… Резали много… гланды, полипы… спасли. Но я ничего не помню, мне было меньше года. Помню потом уже старше ходил к врачам, всё продолжали вырезать.

После этого меня отвезли к бабушке Анне по маминой линии в деревню Богоявление, где и прошло моё детство. Да была в СССР деревня с таким названием – Богоявление. На реке Керженец, что за Волгой, она и сейчас есть. Когда ее хотели переименовать, жители встали на защиту. Правда, церковь превратили в кинозал, потому село и стало деревней. Вместо алтаря повесили экран и там показывали фильмы, большое советское кино. Я до школы ходил в этот клуб и смотрел почти все фильмы. Деревня Богоявление – странное сочетание слов.

Когда стал себя осознавать, со стороны деревенских до меня доносилось, «латыш», это, стало быть, моя кличка. Так в три года я узнал про кличку. Латышский, латинский – это какие-то общие синонимы, проносилось у меня в голове. Латынь – что-то несуществующее. Не понимал, почему меня так называют, ни у кого не спрашивал и даже не хотел. Посчитал, что эта загадка идет из прошлого, еще до моего рождения. Мир ведь существовал и ранее, да и настоящее было еще чуть видно, даже не было воспоминаний.

Там я стал узнавать родственников по маминой линии. Бабушка Анна Сулоева, она меня воспитывала первые семь лет, ее сестра бабушка Лёса, братья дедушка Роман и дедушка Саша.

Дедушка Роман Сулоев, старший брат бабушки Анны, в юности, говорили, был активистом новой власти, раскулачивал чуть ли не будущих родственников из далёких деревень, отбирал зерно и скот. Я видел деда Романа в деревне Богоявлении всего раз. В старой с покосившимся никогда не крашенном крыльцом избе, что стояла рядом с церковью. Раз он был старшим ребёнком, наверное, изба досталась от родителей. Суровый бородатый сухощавый старик, рядом такая же суровая жена. Мама вошла вместе со мной в избу, поставила меня перед собой, показывая деду Роману нового родственника. Не помню, чтоб нас пригласили в дом. Везде сурово и аскетично, я бы сказал, очень бедно. Детей у него не было. Когда он умер, узнали, что он очень богат. Что-то и нам досталось на память. Мне радиола, где я проигрывал пластинки и слушал радио «Свобода», что вещало из Америки на Советский Союз, это радио тогда глушили и потому интересно было слушать.

Дедушка Саша Сулоев, младший брат дедушки Романа, жил в соседнем доме и не походил на брата, можно даже сказать, был его противоположность. Бабушка у семьи дедушки Саши брала для меня молоко. Когда я стал старше, сам часто ходил к ним за молоком. Дедушка Саша, сидя у печки, всегда курил самокрутку. Приглашал меня сесть рядом, крутил мне пустую самокрутку. Помню, когда хоронили их старшую сестру бабушку Лёсу из соседней деревни Елисеево, видел сына дяди Саши. Тот тоже приехал тетку хоронить. Он приехал на статусной тогда «Волге» с водителем. Лицо такое же открытое. Сказал, директором работает на заводе в Горьком.

Я уже рассказывал про этимологию фамилии Чечулин, что носили мои предки. Теперь про фамилию Сулоев. В деревне Богоявление «сулоем» называли кисельный раствор. Такой сладкий рядом с дрожащим киселем. Я его очень любил. А вот что написано в Интернете: «Сулоем называли человека, охочего до сулоя, гущееда. Это прозвище особенно было популярно в Новгороде. Однако сулоем также называли и водоворот, спорное, встречное, течение. Следовательно, прозвище Сулой мог получить человек бурного нрава, либо тот, кто жил на стремнине. Одно из первых упоминаний прозвища относится к началу XVII века: в «Ономастиконе» С.Б. Веселовского записан Сулой Богдан, крестьянин, 1606 г., Нижний Новгород». Кстати, примерно к этому времени «к 1619 году относится известие о «богоявленском селище» в верховьях Керженца, на месте, должно быть, нынешнего села Богоявление, километрах в 30 от Светлояра» (В.Л. Комарович «Китежская легенда» 1937г)

О своем втором деде я не знал ничего и только во время последней встречи с мамой она мне рассказала, будто предчувствовала.