Либретто для жонглёра

Мне не нужно помнить, чтобы знать это

Это произошло внезапно и так странно. Я услышал слова, не успевшие ещё одеться в грамматику, и много раз повторялись они на разных языках у многих народов, но то, что услышал я, не было речью. И теперь я знаю о том, что написано в книгах, число которых таково, что человеку не хватило бы жизни, чтобы прочитать их, и дети его не прочтут и половины того, что не успел прочитать он, и много сменится поколений, а море останется в своих берегах. Я увидел действие, не успевшее ещё обрядиться в театральные формы, и стихи не прозвучали ещё с подмостков, но я слышал оперу. Мысль шествует, опережая слова, и с каждым из людей говорит она на языке, который он разумеет. Я умею написать книги, которые никогда не читал, и мне говорят: "Здесь какой-то фокус". Мне нравится разыгрывать своих друзей и знакомых, и я не знаю, зачем я раскрываю свою тайну.

....

A Great Pretender

Летом лес обманывает нас, смеётся каждым деревом, играет с нами, и мы идём к нему, жмурясь от солнца, это так весело, играть, зажмурив глаза, и дышать запахами трав. Осенью лес раскрывает нам летние тайны, и мы умиротворены, теперь мы знаем разгадку. Он отвечает на все вопросы, что мы задавали летом, и мы верим ему. И только зимой, долгой ночью зимы, мы понимаем, что Великий Мистификатор вновь обманул нас, и с нетерпением ждём весны, чтобы вновь искать разгадку его тайн. Мы возвращаемся снова, и лес встречает нас весело, радуясь, что замысел его удался. Какой он хитрый! - Пойдём, посмотрим, какой обман он уготовил нам на этот раз. - И правда, - сказала Элисса. - Ведь уже осень. - И к тому же, прелестная погода. И мы отправились гулять. Когда мы проходили мимо церкви, я сказал: "Подойдём". Нет, дальше не нужно. Посидим здесь, на этом красивом холме. И мы сидели и смотрели на то, что не увидишь вблизи, а потом я сказал: "Лето кончилось, тебе не кажется?" - И королева меняет свою резиденцию? - сказала Элисса. - Да, - сказал я. - Навестим её? - А где она будет теперь? - Летний дворец императрицы - зимняя резиденция Королевы. - Какая прелесть! - захлопала в ладоши Элисса. - Значит, Царское Село? - Да, - сказал я. - Сегодня же и поедем.

Как сказал однажды маэстро Ногиврозь: "Ах, Париж! Почему я не в тебе!"

- Кто вы такие? - спросил Александр у вошедших в его кабинет людей. - Нам приказано произвести обыск, - сухо ответил один из них, по всему видно, главный. - Как вы кстати! - обрадовался Александр. - Я никак не могу найти запонку - наверное, закатилась куда-нибудь. Может быть, вы найдёте?

....

Деметра

В прозрачном саду деревья, мраморные грации, движение рисунка на шкуре лунного леопарда, у фонтанов таятся тени. И тишина. ................ Чёрный бархат пил багровое тепло камина. Изгиб складок портьеры, дыхание цветов - сквозняк. И свечи, позолота в чёрных зеркалах портретов. И я увидел бронзовую статуэтку - женщину, державшую в руках светильники. У ног её слова: "В поисках бессмертия души". Я знаю имя женщины - Деметра. Я шёл под сводами, с которых скалились химеры, а в нишах, окутанные розовыми облаками, беззвучные, смеялись надо мной амуры и целились мне в спину. И розы, как сгустки крови, теплились на дне зеркал.

....

Приехав в Пальмиру, мы остановились в гостинице, в прекрасном номере, - мы так долго выбирали его, - Элисса была в восторге. Мы поужинали в ресторане, потом немножко покатались по городу. Она никогда раньше не была здесь. - Неужели ни разу, Элисса! - Ни разу, - сказала она. - Правда. И только, когда время перевалило далеко за полночь, Элисса призналась мне, что устала с дороги. Я обругал себя в душе за то, что не догадался об этом сам.