Либитина (СИ)

Но я тут же вспомнила, как маленькая Антея училась плести косы, перебирая мои длинные черные волосы, как она прижималась ко мне в наше последнее утро, и тонкий лед на водной глади прорезала сеть трещин. Вспомнила свои ловкие руки, переделавшие за жизнь миллионы важных дел, вспомнила ласки тогда любимого мужа, вспомнила как Кора обнимала меня в последнюю ночь, и начала понимать, чего лишилась. Памяти тела. Реального, каждодневного подтверждения собственного существования. Теперь я стала духом... идеей... мыслью.

Потом я подумала о Нонусе. Зачем-то вспомнила его робкие объятия наутро после того, как впервые выпила человека до дна, вспомнила, как тогда кожей спины ощущала, как чуть вибрирует грудь вампира от его глухих, странных для самого себя искренних слов, как дрожит от волнения его голос. Вспомнила... и ощутила как свою его грусть, что больше эта сцена не повторится, он не сможет так обнять меня. Он был прежним, во плоти, с той же силой и чувствами, а я... я стала призраком, живущим в его памяти, питающимся от силы его эмоций.

- Оставим пока тему моего нового существования, - встрепенулась я, фальшь взятого мной деловито-радостного тона рябью исказила поверхность волн. - Я заметила, тебя заинтересовала нелепая сказка об Избранном. Почему? Ты веришь, что такой Избранный действительно может существовать?

- Опять ты засыпаешь меня вопросами, Ариста! - звонкий смех Нонуса обратился ласковым ветром, погладил горбы волн - моих смятенных мыслей. - Нет, в существование Избранного я, естественно, не верю. Но эта легенда мне действительно показалась очень важной.

- Почему?

- Потому что Карда вообще додумалась до нее! Странная легенда для такого края, как наш. Раньше я бы посмеялся, но сейчас, после близкого знакомства с тобой, вполне принимаю ее, - самоуверенность Нонуса поутихла, и над морем разлился полный штиль. - Ты так упрямо не желала идти дорогой мести, искала другой путь... И эта легенда о том же: о прощении.

- Я никого не простила. Ни Вако, ни Митто, ни Эреуса... ни себя.

- Но ты не объявила их личными врагами. Не стремилась уничтожить. Ты перенесла войну внутрь себя, превратила в войну с чудовищной сутью. Также должен был и я поступить с Атером, оставить алхимика в прошлом, но я оказался слаб... и глуп. Я, как все эти Вако, Митто, Гесси искал врага вовне и попал в тенета общей для Терратиморэ ловушки, созданной Бездной ненависти. А ты сумела подняться над ней! И эта сказка об Избранном оттуда же, из твоего, верхнего мира. В ней совсем нет страха перед проклятием Макты, нет ненависти, лишь жалость: вампиров следует лечить, а не убивать. Она может стать мощным оружием в будущем. Божественное милосердие Избранного легко выбьет оружие и из рук охотников, и из рук вампиров.

- Считаешь, ею следует заняться?

- Обязательно. И на этот раз не забывать про мир. Больше я не допущу такой ошибки: разыгрывать комбинацию с немногими фигурами. Не-ет, теперь я сначала приберу к рукам весь мир: все клетки и все фигуры и даже воздух вокруг них. Буду работать со всем краем, с народными настроениями, как Вако. Подожду, сколько нужно, чтобы легенда об Избранном также глубоко отложилась в народной памяти, как страх перед проклятием Макты, потом начну... И я добьюсь, чтобы детей ненависти Бездны сменили дети любви!

- Мне нравится эта цель. Я помогу тебе, - поддержала я его, но тут же затихла. Затаилась, грустя в подводных пещерах запутанных дум:

"Разумеется, помогу. Но что стану делать я сама, для себя? Или с исцелением Коры моя миссия в Терратиморэ завершена, остается помощь Нонусу? Наверное, нет.

Меня будто вырезали из мира. Лишь силуэт-напоминание остался на листе, а раскрашенный бумажный человечек сгорел. Нонус прав, теперь придется искать иные оболочки: кукол-зверей, птиц и мертвых людей. Мое тело будет разделено с духом. Но можно найти неожиданное приложение способностей кукловодши..."