Либерал

Царь на колено смог привстать.

Челом до плахи дотянулся.

На небо глянул и очнулся.

Атлас обил дубовый гроб.

Покрыли капли пота лоб.

А в пальцах вложенный листок:

«Не верь им, Никки! Это Рок!»

Не ожидал, оторопел.

Лист скомкал и скорее съел.

Тут заорали вразнобой:

“– Его Величество – Герой!

Сдержал, отрекся, Волю дал.

Освободил наш пьедестал!

Царь – Ангел Мира и Добра!”

Галдят. Толпой вопят: – “Ура!”

Батрак, пропойца и босяк.

Под мерный стук колес: чак-чак.

Чак-чак, чак-чак, …чак-чак.

“– Ну, что же поезд медлит так?”

––

Штыковая

Простёрта Божия десница.

По небу мчится колесница

И четверых несёт на Суд.

А по земле тела везут.

Телега скорбная скрипит.

Солдат в руках с вожжами спит.

Грязь утопила колею.

И кляча тянет по дождю.

Глазами в небо – генерал.

В сраженьях многих побывал.

Вся жизнь в строю. И не женился.

Но случай сам к нему явился.

Взял сироту, растил замену,

Готовя для державы смену.

Атака, что решит исход.

Кинжально садит пулемет.

Поднял бойцов для штыковой

Под злобный шёпот за спиной:

“– Навоевались за господ.

Хорош зазря косить народ.

Домой пора! Устроим мир!”

Пальнул в затылок дезертир…

За ним в строю солдат-студент,

Без четверти интеллигент.

На фронт прошенья подавал,

Хоть взгляды прочие питал.

Считал себя народовольцем,

Но записался добровольцем.

И виновата в том девица.

Ну, надо ж так в неё влюбиться!

Кружки. Свобода. Либерал…

А Кайзер у болот зажал.

В миг демагогия слетела,

Когда нутро похолодело.

И, чтобы умирать не зря,

Пошёл: “– За Бога! За Царя!

В штыки!” – Все ринулись за ним.

Поверив. Выжмем! Победим!

Колючка. Бруствер впереди.

Он с криком: “– Господи, прости!” -

Заткнул бойницу животом.

И закипело всё кругом.

Вой. Вопли. Стоны. Рукопашка.

В крови у офицера шашка…

Поодаль – бывший половой.

Вчера прибыл к передовой.

Чуть плутовал, всего пугался.

Да, было дело, раз нарвался:

Майора с дуру обсчитал.

Тот уши чуть не оборвал

За две копеечки всего.

Какая мелочь! Каково?

Стыдливо вспоминать позор.

А на него летит в упор

С винтовкою, наперевес,

Немчина лютый, точно бес!

Зажмурился и в брюхо – тык.

Ответкой в сердце принял штык.

Едва потом их разорвали,

Когда убитых собирали.

Он на телеге за студентом

Накрыт до пояса брезентом.

Последний. Рядовой. Приказчик.

Стелился к важным, плюс рассказчик.

Был по родителям еврей,

Чей дед и прадед брадобрей.

Ослушался отца, поддался.

За славой в войско записался.

Мечту заветную хранил,

На службе проявляя пыл.

Воображая о чинах!

Прибыть в местечко в орденах,

В сиянье унтерских погон.

Пускай завидуют, кто он!

Прорвал из первых вражий строй.

Бежит германец, кончен бой.

Шальною пулей наповал -

Прошит, когда трубят привал.

В лице смятение застыло…

Ещё сильней заморосило.

Остановилась колесница.

Плеснула в горизонт зарница.

Столбом. То Божие Знаменье!

А над телегою Виденье

Коснулось белым и… пропало!

Лошадка вздрогнула, устала.

Возница шапку уронил

И, онемев, стеклом застыл.

Творит рука по телу крест.

Лишь тишина одна окрест.

––

Добрый Дядя

Гулял махорочный король.

Остался справа “Метрополь”.

Ролс-ройс на Невский повернул.

Цыган про «ночку» затянул.

Кокотка нежно обнимает.

С таким, как Он, Она порхает.

Деньгами жжёт, спешит в разнос,

Сам за рулём – купец Мороз.

Маршрут до “красных фонарей”,

По Лиговке не счесть дверей.

Свернул, а перед ним – разбой.

Вопит в крови городовой.

Разрезал голову кистень.

К стене спасаясь жмется тень.

Расправы близится черёд.

Купец на полный газ даёт.

Успел, швырнул в авто, не глядя:

“ – Знакомы будем. Добрый Дядя” -

С ухмылкой выронил Мороз.

Ответа ждал хмельной обоз.

“ – Вольтер ” – субъект пролепетал.

“ – Немчину спас! Ну, так и знал!”

Примолк безудержный шабаш,

Потух веселья эпатаж.

Сюртук побитый. Доходяга.

Дрожит, как лист, у ног бедняга,

Целует с Дамой медальон.

Отсюда ясно, что влюблён.

Взор как у лиса. Тонкий нос

В густые брови словно врос.

Но подбородочек надменный.

А в остальном вполне смиренный.

Весь осенило экипаж.

Таков, как он, не наш типаж!

“ – Германец нон. Же сви француз.”

“ – Ну, и каков Свободы вкус?”

“ – Поднялись смутою народы.

Прозябло семя, лезут всходы!”

“ – А ты, похоже, либерал.

Счастливчик, коль не пострадал!

Мир рухнул! Катимся ко дну.

Нас черти тянут в глубину.”

Взмолилась братия: “ – Гулять!

Нам боле нечего терять!”

Мороз не знает счёт банкнот.

Цыган ушел, срубив на год.

Кокотка выскребла на век.

Такой вот Дядя человек.

Приюты, церкви, меценат.

Наш Добрый Дядя – Демократ.

В Европе учит сыновей.

И строит школы для детей.

Где пляшут девочки канкан,

Купцу известен ресторан.

По стенам бронза, зеркала.

Для Дяди мигом три стола

По центру в ряд соорудили.

А, накрывая, шестерили.

Нет доброте его предела,

Шурша купюра полетела.

Изыска полон бельведер.

Гуляет с Барином Вольтер.

Отдельный справа кабинет.

Там в глубине грустит кадет.

С кадетом сгорбился посол.

Мороз зовет к себе за стол.

Проворно ринулись на зов

И Бьюкенен, и Милюков,

Слюну глотая в вожделенье:

“Приехал спонсор! Наслажденье!”

“ – Присядь, вредитель и шпион.”

“ – Не оскорблять Британский трон!

Ведь мы изволим вас учить.”

“ – Так ты ещё дерзнул хамить?

Кто Карлу голову срубил?”

Посол от этого остыл.

“ – А ты, что скажешь, Милюков?

Наобещал и был таков.

Где Дарданеллы, где Босфор?

Али напомнить уговор?