Ли Бо (В переводе В М Алексеева)

Бо Ли Ли Бо (В переводе В М Алексеева)

Ли Бо

В переводе В.М.Алексеева {x}

СТИХОТВОРЕНИЯ В ПРОЗЕ, ВОСПЕВАЮЩИЕ ПРИРОДУ {xx}

{x Примечания к произведениям Ли Бо, представленным в настоящем отделе, выполнены переводчиком. - Прим. ред.}

{xx Воспроизводится по изданию: Стихотворения в прозе поэта Ли Бо, воспевающие природу. Пер. с кит. - ЗВОРАО. Т. хх (1910).- Прим. ред.}

I

Мне жаль последних дней весны!

Как это случается, что небо опять велит Северному Ковшу предузнать весну и повернуть рукоять свою вновь на восток?

Весна! Лазурные тона волнующихся вод... Красный аромат орхидеевых куп... Поднимись куда-нибудь повыше и гляди вдаль... Разом и полностью обнимет глаз твой и безбрежную ширь моря и тончайшую неуловимость туч. Душа в уносящем порыве готова замереть. По щекам бегут слезы целыми потоками.

Пою о легком чистом ветерке и о волнах Цан-лан... Любовно мечтаю об озере Дунтхин. Вздыхаю по стране рек Сяо и Сян. Но какая бодрая легкость в моей душе! Она вместе с весенним дуновением ветерка вздымается и куда-то летит!

Да! Вздымается она и куда-то летит! А думе моей нет предела. Я так поглощен созерцанием этого прекрасного времени года, что не могу рассеять настроения. Вся равнина заросла - и что за роскошные цвета и узоры! Но, травы ароматные! Люблю вас и жалею. Жалею так, как будто острый нож вонзается мне в сердце! Ведь это последние дни весны... Конец последних дней весны! Мне жаль их! Охватывает меня скорбь, и скорбь не малая!

Моя мысль летит. На излучине (реки) Хань, у берегов стремнин (реки) Сян, беру в руки волшебно красивые цветы - и все не могу превозмочь своей думы. Вот я на северных склонах гор Сянь и думаю о тех эпических женщинах, гулявших здесь по берегу реки Хань. Вот я на южной полосе (реки) Сян и тоскую душой о погибших здесь дочерях государя Яо. Чувство обиды за них ужасно, беспредельно. Им полна вся душа моя. Глаз уходит в пространство и теряется. Тоска подступает к сердцу беспорядочным наплывом. Вот я на реке Цзи, где даю простор чувству, воспетому в одах царства Вэй... Вот я в "Башне Туч", где меня, как некогда известного Чуского князя, охватывает сон, сладостный, волшебный.

Каждый год та же картина. Приходит весна - распускаются цветы. Но вот цветам конец - и весне смена. Быстро, быстро мчит свои воды длинная река. Слежу взором за бегом ее волн и мысленно провожаю их туда на восток, до самого моря. Увы! Также и весна - она не остается у нас, раз ее время проходит... Вот уже совсем скоро природа повеет дряхлою старостью. И как досадно мне, что нельзя перекинуть по лазоревому небу какой-нибудь длиннейший канат, чтобы привязать им летящее к закату белое светило!

Есть некий человек, близкий моему чувству. Он покидает юг и идет на запад, в страну древней Цинь. Гляжу я, как застилают путь блуждающие в воздухе цветочные ивовые нити. Они сплетаются в сеть, чтобы ею поймать весенний свет и удержать (до конца весны) человека. Погружаюсь в стих - и песнь моя жалобна. Разлука с тобой ранит мое сердце и делает мои шаги нерешительными. Я провожаю тебя в дальний путь. Гляжу на небо - и вижу, как несется караван гусей, постепенно тая вдали. Пьянею грустью у плакучей ивы. Даю тебе на прощанье ее гибкую, мягкую ветвь и с нею чувство крепкой дружбы. Гляжу - не нагляжусь на тебя, государь мой, и горестно вздыхаю. Брызжут внезапными потоками из глаз моих слезы... о, как зол я на эту преходящую красочность весны! Вот уже далеко ты. Поручаю тень твою ясной луне. Провожаю тебя, государь мой, на край света.

II

Весенняя грусть

Вернулся восточный ветерок. Вижу, как зеленеет трава и понимаю, что пришла весна. Водные потоки пришли в смятение. Плакучая ива мягко веет своими длинными ветвями. Какая грусть для человека в этом ее движении!

Прекрасный, ласковый, лазоревый небесный свет. Ароматный, свежий, зеленоватый морской воздух. Яркие краски по изумруду, уходящая в даль полуясной пеленой - вот какова стала земля! Тучки нежно реют в вышине одна другой свежее. Сплошными потоками бегут бурные воды. Падает взор мой на мох, растущий у ручья. Как легки и проворны его движения по ветру! Вот закрутилась дымка блуждающих в воздухе нитей... Гляжу, и душа моя хочет вырваться и закружиться вместе с ними. О, этот воздух и свет! Я пьянею от вас! Пьянею - и погружаюсь в грусть.

Тот, кто прислушивался к бегущей с высот Луны воде и звукам страны Цинь; тот, кто внимал обезьяньему крику на берегах Янцзы и напевам страны Ба; та знаменитая красавица Ван Чжао-цзюнь, которая видела пред собой последнюю ("Яшмовую") заставу родной земли; тот славный Чуский поэт, воспевший (равнодушный) кленовый лес, о, эти люди знали, что такое грусть! Вот и я, если поднимусь куда-нибудь повыше и гляну вдаль, то, вспоминая их, чувствую острую боль тоски, пронизывающей меня до костей, ранящей меня прямо в сердце.