Лев-триумфатор

- Доброе утро, мистрис <Мистрис/>- "госпожа" (исп.) - обращение к женщине или девушке благородного происхождения.>, - произнес Джейк Пенлайон с поклоном, преувеличенное смирение которого граничило с насмешкой.

Внезапно меня охватило смятение. Он явно думал, что то, что я находилась здесь одна, давало ему полное право заговорить со мной. Юные леди из хороших семей не разгуливали в таких местах без присмотра, и любая, кто так поступала, очевидно искала удобный случай сторговаться с каким-нибудь изголодавшимся по женщинам матросом. Разве не по этой самой причине мне не разрешалось ходить сюда одной?

Я притворилась не понимающей, что он обратился ко мне, и уставилась взглядом мимо него на корабль, вокруг которого прыгали на волнах маленькие лодки. Однако я невольно покраснела, и он понял, что смутил меня.

- Кажется, мы раньше не встречались. Вас не было здесь два года назад.

Что-то в нем было такое, что не позволило мне проигнорировать его. Я ответила:

- Я здесь всего несколько недель.

- А! Значит, не уроженка Девона!

- Нет, - сказала я.

- Так и знал. Я не мог не учуять такую хорошенькую молодую леди, если бы она находилась поблизости.

Я вспыхнула:

- Вы говорите так, словно я - какой-то зверь, которого собираются затравить!

- Охотиться должно не только за зверями! Взгляд его синих глаз пронзал насквозь; казалось, они видят во мне больше, чем было желательно для меня или прилично. Меня притягивали его самые поразительные глаза, какие я когда-либо видела или могла увидеть в будущем. Годы, проведенные в открытом море, придали им этот глубокий цвет. Взор был острым, проницательным, по-своему привлекательным - и все же отталкивающим. Джейк явно принимал меня за какую-нибудь служаночку, которая прибежала в порт, как только прибыл новый корабль, чтобы подыскать себе дружка. Я сказала холодным тоном:

- Я думаю, сэр, что вы ошибаетесь.

- Ну уж нет, - ответил он, - в таких случаях я редко ошибаюсь. Хотя я иногда могу поступать необдуманно, но мое суждение всегда безупречно, если речь идет о выборе друзей.

- Повторяю, вы ошиблись, обратившись ко мне, - сказала я. - А теперь мне пора идти.

- И мне не будет, позволено сопровождать вас?

- Это недалеко. Всего лишь до усадьбы Труинд Грейндж.

Я ожидала увидеть хотя бы тень смущения. Он должен был понять, что не мог безнаказанно оскорблять гостью Усадьбы.

- Тогда я зайду навестить вас в удобное для вас время.

- Надеюсь, - ответила я, - что вы подождете, пока вас не пригласят.

Он опять отвесил поклон.

- И в таком случае, - продолжала я, повернувшись, чтобы уйти, - вам придется прождать очень долго.

Меня охватило желание поскорее убежать. В его манерах чувствовалось что-то чересчур вызывающее, почти наглое. Я могла поверить, что он способен на любой дерзкий поступок. Он был похож на пирата; впрочем, на пиратов походили очень многие моряки.

Я поспешила в Усадьбу, опасаясь в первые минуты, что он последует за мной, и, быть может, испытав легкое разочарование, когда этого не случилось. Направившись прямо в башенку, где находилась моя комната, я выглянула в окно. Корабль - его корабль - ясно вырисовывался на фоне совершенно спокойного моря. Это было судно водоизмещением около семисот тонн, с высокими носовыми и кормовыми надстройками и батареями пушек. Не будучи военным кораблем, он был снабжен всем необходимым, чтобы защищаться, а быть может, и атаковать. Он выглядел гордо, величаво; это был его корабль. Я знала.

Я ни разу не спускалась к Мысу, до тех пор, пока судно не уплыло. Каждый день я смотрела на него в окно и надеялась, что, когда я проснусь наутро, его уже не будет. И я начинала думать о Кэри - красавце Кэри, который был молод, всего на два года старше меня, милом Кэри, с которым я вечно ссорилась в детстве, до того волшебного дня, когда мы оба внезапно поняли, что любим друг друга. Горестные воспоминания нахлынули на меня и я вновь, как наяву, пережила все это: необъяснимый гнев матери Кэри, - она и моя мать были двоюродными сестрами - которая объявила, что ничто на свете не заставит ее дать согласие на наш брак. И моя дорогая матушка, которая вначале не понимала причины, вплоть до того страшного дня, когда она заключила меня в объятия и, плача вместе со мной, объяснила, как грехи отцов падают на детей; и мои счастливые мечты о совместной жизни с Кэри разбились вдребезги и навсегда.

Почему все это так живо всплыло в памяти из-за того, что я встретила на Мысе этого нахального моряка?

***

Я должна пояснить, как я очутилась в Плимуте - в юго-западном уголке Англии, - когда мой дом находился на юго-востоке, всего в нескольких милях от Лондона.