Лев-триумфатор

— Не бойтесь, — успокоил он Хани, — за вами будут присматривать, пока ребенок не родится.

В голосе капитана сквозили нежность и печаль. Они улыбнулись друг другу. Я знала, что капитана и Хани уже связали узы любви, которая вошла в их жизнь, но никогда не соединит их.

— Дженнет будет прислуживать вам, пока вы нуждаетесь в ней, — сказал он. — Подождите здесь. — Затем он обратился ко мне:

— Пойдемте.

Я последовала за ним вверх по лестнице. В этом доме стояла странная тишина. Везде было темно. Дом наполняли тени. Я чувствовала, что-то должно случиться со мной.

Я следовала за капитаном по коридору. Свет, исходивший из цветных окон, рассеивал мрак тусклым желтоватым отблеском, и у меня создавалось впечатление, что хозяин дома хочет отгородиться от жизни, от яркого солнца.

Мне хотелось повернуться и убежать. Но куда я могла скрыться? Как я могла оставить Хани и Дженнет? Ведь из-за меня они попали сюда.

Капитан остановился перед дверью, слегка постучал, ему ответили, и мы вошли.

В этой темной комнате только спустя некоторое время я разглядела мужчину. Это была моя первая встреча с доном Фелипе Гонсалесом. Вдруг я почувствовала холодную дрожь, охватившую все мое тело. Человек, стоявший передо мной, внушал страх. По сравнению с Джейком Пенлайоном он не отличался ростом, хотя для испанца он был даже высоким. Черный камзол, обшитый прекрасными белыми кружевами, штаны из набивного атласа и короткий меч в бархатных ножнах дополняли его облик. Никогда я не видела более холодных глаз. Он мог устрашать взглядом, этот дон Фелипе Гонсалес. Его кожа была оливкового цвета, нос большой, орлиный, губы тонкие, прямые, жесткие, безжалостные.

— Итак, вы та женщина, — сказал он.

Я достаточно знала испанский, чтобы понять его слова.

Капитан ответил утвердительно.

Он вышел вперед и поклонился мне с холодной вежливостью.

Я ответила на его приветствие.

— Добро пожаловать на Тенериф, — сказал он по-английски.

Скрывая свой испуг, я дерзко ответила.

— Не по добру. Меня доставили сюда против моей воли.

— Я рад вашему счастливому прибытию.

Он хлопнул в ладоши, и тут же вошла женщина. Она была молодой, примерно моего возраста, со смуглой кожей и большими темными глазами.

Он кивнул ей, и она подошла ко мне.

— Мария позаботится о вас, — сказал он. — Следуйте за ней. Встретимся позже.

Это сбило меня с толку. Девушка вела меня по пустынному коридору. Мы вошли в большую темную комнату. Свет в огромном окне закрывали тяжелые вышитые портьеры. В комнате стояла кровать с пологом, поддерживаемая четырьмя столбами, покрытыми прекрасной резьбой. Кровать была застелена покрывалом из шелка, у стены стояли массивный дубовый сундук и красивые кресла. На деревянном полу лежало два ковра с необыкновенным рисунком. Я никогда не видела таких удивительных ковров.

Обнаружив, что Мария не говорит по-английски, я поняла, что не много смогу от нее узнать. Она провела меня из спальни в туалетную комнату с ванной в полу и венецианскими зеркалами на стенах.

Мария жестом показала на меня и ванну. У меня возникло огромное желание смыть с себя все запахи корабля.

Мария вышла, но вскоре вернулась с кувшином воды и наполнила ванну. Я знаками объяснила, что хочу остаться одна. Мария исчезла. Я заперла дверь, сбросила одежду, распустила волосы и легла в ванну. Это было восхитительное чувство. Я вытянулась во весь рост и позволила своим волосам упасть в воду. Затем я вымыла их и тело. А когда я ступила на черепичный пол, Мария уже стояла, держа полотенца. Я не могла сообразить, откуда она появилась, так как закрывала за ней дверь. Она увидела мое удивление и указала на занавес, за ним была другая дверь, которая вела в туалетную комнату.

Мария принесла ароматическое масло, которым натерла меня. Запах был острый, сладкий и сильный, как у цветов, что росли на аллее. Завернув меня в полотенце, как в платье, и распустив мои волосы, она засмеялась и открыла дверь, через которую вошла. Окно спальни открывалось на маленький балкон. Я села на скамеечку, повернула голову к солнцу, чтобы волосы лучше сохли, а Мария удовлетворенно повела плечами и удалилась. Я сидела, встряхивая влажные волосы, не смотря на все, наслаждаясь, что я снова чистая. Это придавало мне мужество. Я перестала думать о своей судьбе, а теплое солнце ласкало.

Через какое-то время Мария вернулась и потрогала мои волосы, затем гребнем расчесала их, купая пряди волос в солнечном тепле. Я попыталась выяснить, что она знает о моем положении, но это было невозможно.

Наверное, прошло уже более часа. Солнце стояло низко и клонилось к закату, из чего я заключила, что сейчас должно быть около шести часов вечера.

Мария пригласила меня в спальню и усадила в кресло перед полированным металлическим зеркалом. Соорудив на моей голове прическу, которая, бесспорно, шла мне, она воткнула в нее гребень, похожий на тот, который я купила у разносчика. Мне показалось, что это символ. Ведь с него все началось, а сейчас наступает кульминационный момент.

Она достала из шкафа бархатное платье цвета шелковицы, отороченное горностаем, и надела на меня.