Лев Спарты

Дым все еще тянулся вдоль прохода, в воздухе стоял смрад жженой плоти. Именно он первым проник в мозг Теусера, когда тот пошевелился, застонал и попытался прийти в себя.

Я промыл его рану с помощью куска ткани, смоченного в горячей воде источника.

Теусер открыл глаза. Несколько мгновений он всматривался в темноту неба.

– Это ночь? – прошептал он. – Это ночь… или этот дым…

– Это ночь, – заверил я его.

Дрожащий свет факела прочертила тень. Это Леонид склонился над юношей.

Я сказал:

– Кость цела, но мышцы полностью разрублены. Я должен немедленно прижечь рану железом.

Леонид посмотрел в лицо Теусеру, и Теусер узнал его. Они улыбнулись.

Я взял в руку железо.

В колышущийся круг света вошел гоплит и поклонился Леониду. Они говорили несколько секунд, и по лицу Леонида я понял, что это был разговор о важном. Но я не пытался узнать, о чем шла речь. Все мое внимание было обращено на лежащего передо мной Теусера.

Леонид повернулся. Проходя мимо меня он произнес:

– Спаси его, Мегистий. Греции нужны такие люди.

И ушел. В тишине я приложил железо к сочащейся ране Теусера, раздвинув ее своими пальцами. В его глазах сверкнула агония, зубами он впился в губу с такой силой, что показалась кровь. Но он не проронил ни звука. Запах обожженного железом мяса смешался с вонью, несущейся из почерневшего прохода. Он был в сознании еще несколько дерзких секунд, а потом забылся опять; его истерзанные губы почти сложились в улыбку, словно сквозь вуаль агонии он продолжал наблюдать за разгромом персов.

XVII

Этой ночью молнии прорезали небо, а ревущие удары грома отразились эхом в горах. Из мечущихся волн, вставших на дыбы под плетью ветров, пришел афинянин Фемистокл, чтобы посоветоваться с Леонидом.

Они сидели у стены в неровном свете лагерного костра в окружении обессиленных спящих спартанцев, которые завернулись в плащи и положили под головы щиты, заменившие им подушки.

Фемистокл, его туника и плащ были мокрыми от морской воды, подсел поближе к огню. От его одежды поднимался пар. Когда далекий раскат грома прогремел огромным барабаном за горами, он кивнул головой в том направлении и улыбнулся.

– Моя лодка почти перевернулась, пока я добирался сюда, но хвала богам за этот шторм.

– Они сослужили тебе хорошую службу?

– Боги сослужили службу Греции, когда послали этот шторм.

Действительно, боги улыбнулись и поддержали наше дело, хотя поначалу этого не было заметно. Когда наш флот занял позицию у Артемисия, чтобы получить контроль над проливом и поддержать нас, сражающихся в Фермопилах, три корабля были отправлены на разведку. Два были потоплены персами. Третий вернулся, чтобы сообщить, что нашим тремстам тридцати кораблям противостоят более двенадцати сотен вражеских.

Некоторые греческие командиры стали сразу предрекать поражение. Они советовали отойти к югу, в Эврип. Но Фемистокл не пошел у них на поводу. В Эврип было послано подразделение, которое должно было прикрыть флоту тыл, а остальные корабли остались у Артемисия, верные Леониду и войскам в проходе.

У персов скопилось так много кораблей, присланных Великому царю египтянами, финикийцами, ликийцами и множеством других подданых, что всем им не хватило места для якорных стоянок вдоль побережья. Огромное количество судов было выстроено в восемь параллельных линий вдали от берега. Позже, когда начались приготовления к сражению, поднялся мощный ветер и разразился шторм, который уничтожил четыре сотни кораблей.

После этого, торопясь закончить битву до того, как боги опять проявят свой гнев, персы попытались отсечь грекам путь к отступлению. Для этого они послали эскадру в обход Эвбеи.

– Но им не повезло, – улыбнулся Фемистокл, потянувшись мокрыми озябшими руками к огню. – Служивший у персов греческий моряк приплыл к нам во время затишья, когда волны перестали буйствовать, и предупредил нас. Мы немедленно атаковали, чтобы выманить силы врага и проверить твердость его характера. Это было прекрасное сражение, Леонид. Мы вселили в них страх и с приходом ночи захватили тридцать кораблей противника. После этого боги опять разгневались и послали персам шторм – и корабли, которые были отправлены нам в тыл, были выброшены на береговые скалы.

Двое мужчин кивали друг другу головами в свете костра. Они прекрасно понимали, какая борьба ждет их впереди, чтобы испытывать самоуверенность, но, тем не менее, они были удовлетворены ходом событий нескольких последних дней.

– Кораблей у них – в несколько раз больше, чем у нас, но узость пролива играет нам на руку. Они не могут обойти нас с фланга, а при сражении в тесном бою скажется преимущество наших кораблей.

– И моряки у нас лучше, – добавил Леонид.

– Точнее, мужчины, – Фемистокл скорчил гримасу. – У персов есть адмирал-женщина, это какой-то дьявол в человечьем обличье. Весь наш флот поклялся ее уничтожить.

Он пожал плечами и переключился на другую тему.

– У вас был неплохой денек?