Лев пустыни

Благодаря урокам мессира Марчелло, даваемым на смотровой площадке его башни в перерывах между страстной любовью, Жаккетта научилась немного разбираться в созвездиях. Самых простых и заметных.

Вот ковш Большой Медведицы. Продолжи вверх линию двух звезд, образующих боковую стенку «ковша» – и упрешься в Ось Мира, Полярную звезду.

А вот три одинаковых звездочки – пояс Ориона. Вокруг них расположен сам Орион, но как он выглядит – Жаккетта представляла слабо.

Звездно-пыльная дорожка Млечного Пути… Интересно, для мессира Марчелло звезды сейчас такие же яркие?

И на таинственном Кипре, куда так рвется госпожа сквозь все невзгоды, в этот момент, наверное, важные бородатые астрономы и астрологи изучают небо, узнавая прошлое и будущее…

Жаккетта долго смотрела на звезды, пока опять не ощутила беспокойства. Она осторожно приподняла голову и тихонько осмотрела лодку.

Госпожа Жанна уже спала и даже что-то бормотала во сне.

Совсем рядом, у левого борта раскинулся рыжий и спал.

Спал?!

«Специально ждет, гад коварный!» – подумала Жаккетта и замерла, готовясь во всеоружии встретить посягателя на честь.

Скоро у нее затекли руки и ноги.

Рыжий не шевелился.

Жаккетта разозлилась: «Думает, самый хитрый, выждет и обманет! Не выйдет, милый!»

Она стала потихоньку перемещаться по направлению к рыжему, сокращая расстояние, чтобы он побыстрее обнаружил свои гнусные намерения.

Рыжий шевельнулся.

Жаккетту удовлетворенно замерла, приготовившись учинить страшный скандал.

Рыжий поменял затекшую руку под головой и опять ровно засопел.

Жаккетта разочарованно вздохнула и переместилась еще поближе. Она уже чувствовала тепло его тела.

Рыжий чуть пошевелился и бедро Жаккетты прикоснулось к его ноге.

Жаккетта радостно насторожилась.

Но рыжий не двигался ни туда, ни сюда.

Оставалось ждать, надеясь, что долго он не продержится и проявит себя во всей красе.

Лодку покачивало, как громадную колыбель. Волны лизали синие бока «Бирюзы». Тихонько говорила во сне с Марином Жанна.

У Жаккетты сна не было ни в одном глазу.

Рыжий спал.

Жаккетта совершенно расстроилась и почувствовала себя нагло обманутой. Со злости она подкатилась к рыжему вплотную под бок, протаранив его грудью.

Рыжий продолжал равномерно сопеть. А потом, не просыпаясь, опять поменял руку под головой и повернулся на правый бок.

Теперь перед Жаккеттой возвышалась его спина, неприступная и равнодушная, как утес. Об нее можно было разбить грудь вдребезги с таким же успехом, как о борт корабля.

Жаккетта немного поерзала у подножия этой стены и не выдержав, резко села.

Рыжий спал.

Жаккетта пробралась на корму, нащупала там флягу с водой и с расстройства долго пила.

Ночной ветер холодил ее разгоряченное тело. Жаккетта продрогла.

Попив водички она упрямо вернулась к рыжему под бок, прижавшись к его горячей спине.

Рыжий безмятежно спал.

Жаккетте стало очень обидно и жалко себя. Слезы потихоньку закапали из глаз. Горестно шмыгая носом, она натянула свое белое покрывало, еще теснее прижалась к рыжему и в полном расстройстве чувств уснула.

* * *

Жаккетта проснулась оттого, что солнце светило ей прямо в лицо. Теплой спины рядом не было.

Жаккетта полежала с закрытыми глазами, раздумывая, сразу ей сгореть от стыда или сначала, все-таки, разлепить на всякий случай веки.

Вдруг кто-то затряс ее за плечо.

– Жаккетта, Жаккетта, вставай! – тормошила ее Жанна. – Корабль рядом.

Жаккетта села.

«Бирюза» споро шла под синим парусом, рыжий сидел на руле.

– Боюсь, представилась прекрасная возможность проверить, правду ли написали древние авторы! – заметил он. – У нас в соседях симпатичная галера.

Жаккетта потерла опухшие от ветра и солнца глаза, и посмотрела туда, куда показывала Жанна.

По волнам на парусах, не прибегая к помощи весел, мерила море галера.

Черные весла были подняты над водой и Жаккетте показалось, что корабль растопырил руки.

Что имелось на этом судне в изобилии, помимо весел, так это флаги. Зубчатые, с длинными змеящимися концами, они реяли по ветру. Гербы на них пока еще не различались.

Над выдающейся за корпус кормой красовался полосатый навес, напоминающий палатку. Края его были украшены фестонами.

А с носа вызывающе глядели на мир жерла пушек.

– И все равно она мне не нравится! – заявила Жаккетта, рассмотрев расфуфыренный корабль.

– А уж мне-то как не нравится! – подхватил рыжий. – Просто ругаться при дамах не хочется.

– Но она же такая красивая! – возмутилась Жанна. – Вы просто предвзято к ней относитесь, это нечестно!

– Зато правильно! Этот утюг только за счет галерных рабов и берет, – зло бросил рыжий. – Когда есть кому веслами орудовать, много ума не надо, чтобы ветер ловить!

– А чья она? – спросила Жаккетта. – Нам хорошо ли плохо, что она здесь?

– Удивительно мудрые вопросы! – то ли одобрил, то ли съехидничал рыжий. – Вам, может быть, и неплохо, мне совсем не хорошо. А чья она, пока не понятно. Но христианская, судя по всему.

– А почему Вам не хорошо? – поинтересовалась Жанна.