Лев Кожевников. Улыбка Афродиты. Смерть прокурора

На следующий день, к вечеру, город всколыхнула очередная новость. Ударом ножа в спину убит районный прокурор Хлыбов Вениамин Гаврилович. В рапорте на имя областного прокурора сообщалось, что труп потерпевшего обнаружили на веранде собственного дома в кресле, навалившимся грудью на стол. Судя по количеству посуды и расстановке мебели, с ним находился некто неизвестный, которого следствие определяет как предполагаемого убийцу. Анна Хлыбова (по счастливому для нее стечению обстоятельств) дома не ночевала. По причине ссоры с мужем две ночи подряд она провела у подруги. Способ совершения преступления, как и в случае с Шуляком, однозначно свидетельствует — убийство было совершено одним и тем же лицом. В первом случае в теле жертвы была оставлена заточка, во вторам — выкидной нож импортного производства. Нож опознан женой потерпевшего и следователем прокуратуры Валяевым в качестве вешдока, проходящего по другому делу. Ничего из ценных вещей и денег преступник в доме не тронул. Это дает повод считать главной причиной убийства мотив мести по отношению к работникам прокуратуры. Дело поставлено на особый контроль. Ведется следствие.

Примерно неделю спустя, посреди всеобщей неразберихи и запарки, следователя прокуратуры Валяева пригласили для разговора в городскую мэрию, так называла теперь горисполком местная номенклатура в связи с новыми веяниями. Внутри самого здания демократический дух проявлялся в отсутствии былого официоза и особенно в одежде. На служащих из числа женщин и девушек были открытые, яркие платья, сверхкороткие юбки, бросающийся в глаза макияж. Мужчины даже в возрасте, таких, впрочем, здесь было явное меньшинство, предпочитали цветные сорочки, пестрые свитера, кожанки, а на щеках отращивали баки. Очень часто звучал смех, радостный, в полный голос, говорили тоже громко, не стесняясь иной раз употреблять демократические выражения.

В приемной, едва посетитель назвал себя, какой-то юноша, отрекомендовавшийся помощником мэра, предложил пройти в кабинет.

— Вас ждут,— по-дружески улыбнулся он.

Алексей вошел. В глубине просторного кабинета, в конце длинного стола сидели двое, словно в воде отражаясь на его полированной поверхности. При появлении следователя оба с вежливым достоинством поднялись со своих мест, и хозяин кабинета, улыбаясь, двинулся навстречу. Это был молодой еще человек, явно склонный к полноте, поэтому поверх цветной, яркой сорочки без рукавов он носил подтяжки. Круглое, добродушное лицо мэра украшали небольшие, аккуратные баки, тронутые преждевременной сединой, они придавали его внешности легкий латиноамериканский колорит.

— Давайте, Алексей Иванович, станем знакомиться, что ли? Это Шкурихин Леонид Матвеевич, первый секретарь райкома партии. Вот, поджидаючи вас, сидим обсуждаем вопросы приватизации. Где как, не знаю, а у нас с нашим райкомом партии полное взаимопонимание.

Он рассмеялся своим словам радостно, в полный голос, и Алексей со Шкурихиным, переглянувшись, тоже улыбнулись, «консенсус достигнут»,— отметил про себя Алексей.

После прощупывающего обмена любезностями, расспросов об устройстве, о семейном положении, о видах на будущее, которые в конце концов начали Алексея раздражать, мэр посерьезнел и перевел разговор на создавшуюся в районе и в городе криминогенную обстановку. Говорил он легко, свободно, иногда с пространными отступлениями, не теряя при этом основной темы разговора, его сути. Часто обращался за подтверждением или наоборот за опровержением к Шкурихину и, наконец, завершил общую картину преступности упоминанием о последних трагических событиях — злодейских убийствах работников прокуратуры.

— Алексей Иванович, мы тут посоветовались с Леонидом Матвеевичем, с другими нашими товарищами, проконсультировались в областных инстанциях, навели о вас кое-какие справки и в результате пришли к единодушному мнению, что нам в настоящее время некого, кроме вас, рекомендовать на должность прокурора района. Минуточку... не перебивайте и не спешите отказываться. Хлыбов Вениамин Гаврилович, мы сейчас не будем говорить о нем плохо, в этой должности несколько, ну, что ли... пересидел. Это не только мое мнение, Леонид Матвеевич подтвердит, поскольку сам неоднократно указывал ему на недоработки по тем или иным вопросам.

Мэр в общих чертах, но очень дельно, по существу проанализировал деятельность Хлыбова, напомнил его упущения, например, отсутствие профилактической работы и, наконец, замолчал, глядя на кандидата с дружелюбной и вместе с тем выжидающей улыбкой.

Велеречивость мэра утомила Алексея,— к концу встречи у него невыносимо разболелась голова, поэтому он ограничился краткой репликой.

— Я благодарен за доверие, но мне необходимо подумать над предложением.