Летун

Получалось, что кости в пещере принадлежали Рите Кнехт. Много лет назад ее застрелил Бондарь за то, что Рита пожелала стать кентавром. Оставшись одна в хижине, рисуя без конца кентавров в их волшебном мире, она смогла достичь той степени концентрации Желания, которая в Неверленде способна творить чудеса. Больше того, она не только стала кентавром сама, она создала себе идеальную пару – кентавра-мужчину. Я очень хорошо представляла себе их: как они резвятся на горных лужайках, как теплой летней ночью спускаются к реке, чтобы искупаться и заняться любовью, а Бондарь ждет их в засаде. «Он всех знал и умел поддерживать у нас порядок», – так говорил о нем Лева.

Но он застрелил только Риту. Клаусу удалось сбежать и захотеть превратиться в человека, чтобы спрятаться от Вальтера и отомстить ему. В том состоянии, в котором он был после смерти Риты, это, вероятно, было не так уж трудно. И они с Вальтером много лет охотились друг на друга. Вальтер нашел хижину и устроил в ней свой штаб. Возможно, именно он поддерживал порядок в доме и в саду. Или это делал Клаус в те дни, когда Вальтер уезжал. Я не знаю, Клаус или Вальтер похоронил Риту в пещере, но это и неважно. Их игра в кошки-мышки могла тянуться бесконечно, однако Клаус был искусственным созданием, а значит, несовершенным. И первыми начали сдавать суставы ног, структуру которых он изменил усилием воли. Когда я затеяла трансплантацию, я не знала, что Клаус – генетическая химера. Но это было именно так, и у него началась реакция на собственную хрящевую ткань. Он испугался и заполз в единственное укрытие, которое знал. И там его нашли мы с Левой. И с нашей помощью – Вальтер. Единственное, чего я не могла объяснить и увидеть – финал истории. Почему Клаус от выстрела превратился в черный вихрь? И что это был за черный вихрь?

* * *

Но теперь все просто. Я взяла отпуск за свой счет, поехала в город и разыскала Алекса. И рассказала ему эту историю. Вальтер ошибся – я поняла, что и как нужно рассказывать. И кому. Алекс пообещал мне встречу с вами. Только предупредил, что вы – инопланетник, и рассказывать вам все нужно очень подробно, потому что вы не знаете, как все у нас в Неверленде устроено. Он сказал: «Начни с воспоминаний детства, чтобы он все понял. И побольше деталей». Вот почему я уже три часа испытываю ваше и свое терпение. Так вы мне поможете?..

– Спасибо, Хелен. Да, к счастью, я знаю ответ на ваши вопросы. Это только гипотеза, и она действительно звучит невероятно, но есть экспериментальные подтверждения, и мне кажется, вы знаете уже достаточно, чтобы мне поверить. А теперь давайте отключим запись.

– Темные дела должны совершаться в темноте?

– Это тоже цитата из библиотеки вашего дяди?

– Ага, одна из сказок.

Глава 11

Конец дознания.

Хелен Фишер вышла из Института медико-биологических проблем и зашагала по улице к отелю, где остановилась. Несколько раз она сталкивалась с прохожими, рассеянно извинялась и, наконец, поравнявшись с воротами институтского парка, свернула к скамейке у озера, где просидела около получаса, сжав ладонями виски и закрыв глаза.

На следующий день она получила в Бюро судебно-медицинской экспертизы генетическую карту своего отца, после чего посетила Генетический консультативный центр, заказав анализ на родство. Увидев результаты, она запросила допуск в Единый архив медицинской документации, с которым проработала еще неделю.

После этого она вернулась домой, во Фриденталь, и в тот же вечер отправила письмо.

Вальтер! У меня есть к вам серьезный разговор.

Сможете быть завтра в полдень в хижине Риты Кнехт?

С уважением, Хелен Фишер.

Ответ пришел через несколько минут.

Буду ждать. В.Б.

* * *

Сад был засыпан девственным снегом: искрящимся, нежно-розовым на солнце и синеватым в тени. Умолк ручей, статуи и деревья накинули королевский белый траур. У дверей дома намело изрядный сугроб. Снег скрыл под собой все следы случившегося.

Но Бондарь это предусмотрел. Приехал сильно заранее, еще на рассвете, протоптал дорожку к сараю, достал лопату, разгреб крыльцо и путь до калитки. На солнце было не слишком холодно, скорее приятно свежо, пока махал лопатой – согрелся и вздрогнул, когда вошел в выстуженные комнаты.

Сходил за дровами, растопил камин, поставил на угли чайник, достал из шкафчика чай и кофе, сливки и сахар – на выбор. Он любил, когда у человека есть выбор, простая дилемма: чай или кофе, со сливками или с сахаром, человек или нежить, жив или мертв.

Постоял посреди комнаты, подумал. Сказал в пространство: «Да ну ее, еще распсихуется!». Достал из кобуры на поясе пистолет, снял с предохранителя, спрятал в ящик стола, проверил, легко ли тот выдвигается. Не поленился, слазал в чулан за машинным маслом, согрел флакон у камина, смазал шарниры ящика, остался доволен.

Снял свитер, сел в кресло, через несколько минут уронил голову на грудь – заснул. Проснулся от звуков двигателя за окном.