Летучий самозванец

— Не нервничай. Никто тебя ругать не станет. Ты проглотил пилюлю. Когда?

— Почистил картошку. Убрал. Отдохнул. Съел.

— Давно это случилось? — нахмурилась врач.

— Не помню.

— Попытайся.

— Десять минут. Пять. Хотел ночью. Испугался. Хочу и страшно! Думал! Думал! Съел.

Игорь закрыл глаза.

— Не спи, — велела Алина, — нельзя, держись.

— Сколько пилюль было в коробке, когда ты ее открыл? — спросила я.

— Две, — выдавил из себя Игорь и начал синеть.

Бортникова скинула жакет и вытащила из сумки тонкий стальной нож.

— Вилка! Освободи ручку от стержня, облей ее водкой, дай мне скальпель. На счет три подашь мне прозрачную трубочку. Ну.

Ничего не понимая, я выполнила ее приказ. Алина перекрестилась:

— Господи, помоги, делала это всего один раз в жизни. Ну, спаси и помилуй. Раз!

Скальпель вонзился в горло Игоря, потекла кровь.

— Два, три, — скомандовала доктор.

По непонятной причине я сохранила живость реакции и моментально вложила в руку Алины прозрачную трубочку от ручки. Алина воткнула ее в рану на горле Игоря и выдохнула:

— Фу! Получилось!

Глава 34

— Что ты сделала? — стараясь не упасть в обморок, просипела я.

Алина рухнула на табуретку.

— Трахеотомию в полевых условиях. На приятие решения были считаные минуты. Надеюсь, я права. У мальчика отек гортани, еще немного, и он бы задохнулся. Сейчас воздух поступает через трубку. Парня необходимо срочно отправить в больницу. Я провела вмешательство без должной обработки операционного поля, в антисанитарных условиях. Водка лучше, чем ничего, но от нее не так уж много толка. Иди в гостиную, объясни Юре ситуацию.

— Ты спасла ему жизнь, — прошептала я.

— Давай без патетики, — отмахнулась Алина. — И не делай скоропалительных выводов, все еще может закончиться плохо.

Я побежала к Юре и по дороге наткнулась на… Ивана Васильевича, который невозмутимо шагал по коридору. Никогда и никому в жизни я так не радовалась.

— Вы вернулись! Скорее помогите вызвать сюда врачей, а еще лучше заводите мотор и спешно рулите к населенному пункту с больницей!

Капитан скосил глаза к носу.

— Рация сломалась. А где ваш женщинадоктор? Меня укусила какаято дрянь, руку раздувает!

— Какое счастье! — сказала я. — Желаю той дряни долгих лет жизни! Юра! Юра! Капитан вернулся!

На мой вопль примчался Шумаков.

— Посиди с Катей в ее каюте, — походя велел он мне.

Я быстро рассказала Юре про беду с Игорем и пошла к Самойловой.

Она сидела в кресле с книгой в руках.

— Можно, я побуду с вами? — спросила я.

Самойлова кивнула и уставилась на меня. Я тупо смотрела на нее. Проведя в подобной позе минут пять, Екатерина потрясла головой и швырнула том на пол.

— Можешь уходить, я в порядке.

— Представляю, как вам тяжело, — выпалила я. — Внезапно потерять мужа!..

Катя засмеялась:

— Да уж! Освободилась!

— Вы не любили Василия Олеговича?

— Обожала! — с вызовом выкрикнула Самойлова. — Много лет счастливого брака! Он замечательный человек! Добрый! Детей очень любил.

— Я поговорила со Светой и думаю, что любовь Василия Олеговича к девочкам была весьма специфической, — не вытерпела я.

Екатерина вздрогнула:

— Что?

— Светлана утверждает, что ваш приют — клубничная грядка для Василия Олеговича. Самойлов увлекался одной девочкой ненадолго, максимум на полгода, а потом находил себе новую фаворитку. Тех, кто был с ним мил, ждало хорошее будущее. Василий Олегович имел деньги, связи, возможности. Галину Степанову пристроил в театральное училище. Но некоторые девочки, к примеру Лиза Суханова, влюблялись в богатого папеньку, и…

— Ох, стерва, — покачала головой Катя. — Я говорю о Свете. Виола, вы комунибудь рассказывали о беседе с Глаголевой?

— Конечно, — разочаровала я новоиспеченную вдову. — Юрий в курсе.

— Что хотите за молчание? — быстро осведомилась Катя.

— Навряд ли у вас получится скрыть столь вопиющие факты, — покачала я головой. — Шумаков взяток не берет, мне рта вы не заткнете. На вашей совести две убитые девочки: Лиза и Ирина.

— Ты ничего не знаешь! — горько сказала Катя.

— Хватит и того, что мне Светлана сообщила, — парировала я. — Отлично понимаю, как обстояло дело: Василий Олегович потерял самообладание, обнаружив в постели вместо Ирочки Лизу, и задушил девочку подушкой.

— Господи! — подпрыгнула Катя. — Конечно, нет! Василий обращался с мерзавками как с хрустальными вазами! Он их обожал! Засыпал подарками, устраивал их судьбу, давал образование!

— На языке Уголовного кодекса связь взрослого мужчины со школьницей называется растлением малолетних и строго наказывается! — сурово отчеканила я.

Катя положила ногу на ногу: