Летучий самозванец

— В жаркий день нет ничего лучшего пломбира, — улыбнулась Катя.

— Слишком калорийно, — села на своего любимого конька Алина, — и сахару в избытке. Помните об угрозе развития диабета второго типа!

В столовую вернулись Аня и Никита.

— Как там Вика? — спросила я.

— Леня пытается уложить ее в кровать, — ответила Аня. — Хорошая идея, Виктории лучше поспать.

— Она волнуется за свою красоту, — сказал Никита. — Сначала жаловалась на боль, потом испугалась, что на коже останется шрам, и закатила истерику.

Аня с осуждением посмотрела на мужа:

— Девушкам свойственно переживать по поводу внешности.

— Господин Самойлов, — подал голос вернувшийся официант, — разрешите вас побеспокоить?

— Валяй, — милостиво разрешил хозяин круиза.

— Позвольте интимно, — сказал лакей.

Василий Олегович покосился на него:

— Что за чушь? Говори прямо!

И тут в комнату влетела Тина.

— Где мороженое? — заверещала она. — Этот дядя обещал! С шоколадным соусом! А колу можно? Мам, с волшебными пузырьками!

— Садись спокойно, — попросила Манана. — Не вертись. Где Ира? Ей, наверное, тоже пломбира захочется.

— Ирка спит! — запрыгала Тина. — Легла и не встает. Она плохая! Пообещала со мной поиграть и обманула! Отвела в каюту! Вынула книжку! И спит!

У меня неожиданно заломило виски.

— Пойди разбуди подругу, — приказала Манана.

— Хочу ванильное и колу, — проявила строптивость Тина, сжимавшая в одной руке свою любимую плюшевую игрушку, а в другой — новую заколку.

— Ирина, похоже, заболела, — голосом трубадура провозгласил официант. — Я хотел сообщить тихонько, но вы приказали говорить вслух.

— Ты идиот! — взревел Василий Олегович, швыряя салфетку. — Зачем людям настроение портить сообщением о насморке!

Юра, не говоря ни слова, вышел из столовой.

— Не пойду за Иркой! — звонко кричала Тина. — Она противная, разговаривать со мной не хочет! Мама, я хорошая? Мама, мне дадут мороженое?

Под аккомпанемент пронзительного дисканта Тины я последовала за Юрой, увидела раскрытую дверь одной из кают, заглянула в нее и прошептала:

— Что случилось?

— Девочка умерла, — мрачно сказал Юра, склонившийся над кроватью, — и в данном случае шаурма ни при чем. До Вакулова еще два часа хода, надо не допускать в каюту посторонних и тщательно осмотреть место происшествия.

— Может, она лишилась чувств? — с надеждой прошептала я, когда мы вышли в коридор и двинулись вперед.

— Нет, — сурово возразил Юра. — На теплоходе убийца.

Я попятилась и наткнулась спиной на стену.

— Ну, это уж слишком! У тебя профессиональное обострение.

— Будь любезна, объясни свое последнее высказывание, — протянул Шумаков.

— Психиатры считают всех сумасшедшими, доктора видят у каждого человека симптомы разных заболеваний, а тебе повсюду чудятся киллеры, — прошептала я.

Шумаков сложил руки на груди:

— Считаешь естественной кончину тринадцатилетней девочки?

— Конечно, нет, — с жаром воскликнула я. — Но, к сожалению, юный возраст вовсе не гарантия богатырского здоровья. Ира сирота, очевидно, ее родители алкоголики, наркоманы, бомжи, у пары маргиналов не может родиться здоровое потомство. Надо спросить Катю, скорее всего, она в курсе, какие болезни были у ее воспитанницы.

Не успела я закончить фразу, как изза угла вынырнула жена Самойлова.

— Ира скончалась? — звенящим от напряжения голосом спросила она.

— У вас есть причины думать о столь ужасном исходе? — тут же «включил следователя» Юра.

Катя вынула из кармана брюк носовой платок и промокнула им глаза.

— Мы лечили Иришу у кардиолога, — с трудом произнесла она. — Провели ее по самым лучшим специалистам, добрались до профессора с мировым именем, но никто не смог установить правильный диагноз. В конце концов, академик Брюсов решил, что в случае с Поповой он имеет дело с неизученной вирусной инфекцией, которая поражает сердечнососудистую систему. Тимофей Андреевич пытался справиться с напастью, применял новейшие антибиотики, и… простите, вы ведь оба не имеете медицинского образования?

— Нет, — ответила я за двоих.

Катя кивнула:

— Я тоже не врач, поэтому всех подробностей не назову, да они и не нужны. Увы, Ирочке Поповой предстояло недолго прожить, то, чем она страдала, так точно и не установили, я знала, что она может скончаться в любую секунду. Пожалуйста, не пугайте пассажиров, не объявляйте о смерти Иры.

Шумаков вытащил из кармана блокнот.

— Имя профессора Брюсов Тимофей Андреевич? Где он работает и нет ли у вас при себе его номера телефона? Предполагаю, что судмедэксперт захочет поговорить с академиком. Надеюсь, именуемый врач не откажет патологоанатому в беседе.

— Тимофей Андреевич интеллигентнейший человек, — заявила Катя, вынимая из кармана брючек мобильный. — Он даст исчерпывающую информацию об Ирине. Записывайте, это медцентр «Вечность»

[6]

, услышите гудок, нажмите «решетку», а потом добавьте в тональном режиме семьдесят девять, попадете прямо в кабинет кардиолога. И что теперь делать?