Летучий корабль

- Ты понимаешь, — он мнется, я уже заметил, что он не очень любит просить о чем-то, — у нас с Хеленой все серьезно!

- Уж не хочешь ли ты попросить у меня благословения, сын мой? — я стараюсь сохранять невозмутимость, уже понимая, к чему он завел этот разговор.

- У тебя точно нет! Ты же безбожник, англичанин!

Да, Драган — католик, с его точки зрения я настоящий безбожник. Вообще-то я безбожник со всех точек зрения… А если он католик, то это имеет для них с Хеленой ряд последствий, конечно, при условии, что у них все серьезно.

- Юэн, послушай меня хоть минуту без твоих дурацких шуточек. Мои родители… в общем, они одобряют, что мы с Хеленой… Они хотят, чтобы мы поженились. Тогда они нам отдадут ресторан.

- А вы-то сами хотите? — я не продолжаю, чтоб не спросить, что они хотят в конечном итоге — ресторан или друг друга?

- Конечно! — Драган делает гримаску из серии «оскорбленное достоинство». — Поэтому нам надо познакомиться с ее родителями. Понимаешь?

Мне смешно, что он так долго ходит вокруг да около из-за совершенно пустячной просьбы.

- Вы хотите уехать на выходные?

- Ну да. Мама уже договорилась с соседкой, что та придет помочь с рестораном. Там еще дочка есть, она тоже придет.

Теперь у меня выражение лица под кодовым названием «не пытайся женить меня, Драган».

- Ты что! Она страшная! Просто придет тарелки разносить. Справитесь?

- Спрашиваешь! Удачи вам с родителями! Ни в чем не перечь, соглашайся с ними во всем, даже если они будут городить полную околесицу. И нахваливай все, что подадут на стол.

- Твой рецепт успеха?

- А то! Проверенный!

И в выходные нам приходится справляться без Хелены и Драгана, но страшная соседская дочка оказывается на удивление расторопной, так что я на месте родителей Драгана все же остановил бы выбор на ней в качестве будущей невестки. Она, в отличие от Хелены, ничего не роняет и не путает заказы.

Утром в воскресенье я вижу на привычном месте нашего пожилого англичанина, любителя Таймс и минеральной воды. А вчера и позавчера он отчего-то не приходил.

- Здравствуйте! Вам, как обычно? — приветствую его я. Он кивает, оглядывается и, не видя на привычных местах Драгана и Хелену, вопросительно поднимает на меня невыразительные глаза.

- Вы что-то один сегодня, Юэн! — наконец-то догадался прочитать мое имя на бейджике.

- Они уехали знакомиться с родителями, — я неожиданно словоохотлив, — пожениться собираются. Вы же знаете, они здесь католики: родители, священник, год после помолвки, чтобы проверить чувства и все такое. Целая история, в общем. И не разведешься потом. Сумасшедшие люди.

Я ставлю перед ним высокий стакан с минеральной водой. А он, вместо того, чтобы закрыться от меня разворотом Таймс, смотрит на меня с неожиданным интересом и улыбкой.

- А Вы, Юэн, не вынашиваете матримониальных планов?

Боже мой, какое старинное выражение! Матримониальных планов! Наверное, я напоминаю ему взрослого сына… А у меня сегодня день откровенности, так что я, не чинясь, все коротко и ясно ему объясняю.

- Я уже был женат.

- И как?

- Мне не понравилось.

- Вы такой молодой. Когда же Вы успели?

- В девятнадцать. А в двадцать один развелся. С тех пор планов не вынашиваю.

Я рад, что мамаша с двумя детьми (третий в коляске) машет мне из-за соседнего столика.

- Прошу меня извинить.

Я приношу им воду, сок, три пиццы — одну взрослую, две детские, младенец кормится из бутылочки. А потом вновь ловлю на себе взгляд бесцветных глаз.

- Юэн, Вы простите меня, старого лоботряса, я вовсе не хотел показаться бестактным, — вежливая полуулыбка, адресованная мне.

- Да нет, что Вы. Если бы я не хотел, я бы не сказал. Может быть, Вам еще что-нибудь принести?

- Попозже, если можно, — и он вновь скрывается за газетными страницами.

А поздно вечером возвращаются Драган с Хеленой, я бы сказал, изрядно потрепанные, но, кажется, довольные исходом переговоров. Драган подмигивает мне, Хелена мечтательно улыбается. Такое вот простое счастье по нехитрой формуле, где, как им пока кажется, существует всего два слагаемых — он и она.

* * *

Свадьба! Свадьба в Норе! Да не простая, а двойная! Ну, потому что так выходит гораздо экономнее, ведь у нас с Джинни и Рона с Гермионой одни и те же друзья, родственники практически тоже — у меня, разумеется, никаких — тот же круг нужных людей, которых вроде и не хочется приглашать, а надо.

- Джинни, Джинни, — кричит откуда-то сверху миссис Уизли, — ты забыла приколоть к платью букет! Джинни, постой!

Я подхватываю мою любовь на нижних ступеньках лестницы — легкое розовое облако, ягоды, сладости, мармелад. Ее губы, как фруктовое драже, волосы, как мед, смех, как перезвон рождественских бубенчиков, обещающий чудо. И она такая живая, радостная, искрящаяся, крутится передо мной, как волчок:

- Гарри, я тебе нравлюсь? Мама, я ему нравлюсь и так, без всякого букета!

Я пытаюсь схватить ее за руку, обнять за талию, но игривый розово-рыжий маленький тайфун дразнит, не дается мне в руки.

- Гарри, ты платье помнешь! — а потом неожиданно целует меня сама. — Пойдем в сад, там уже все готово!