Летописец отчуждения

- А может тебе обрезание сделать? - гоготнул Петро. Здоровяк даже карабин не поднял. Слишком был уверен в своих. Зря он так. Потап, конечно, заправский сталкер, но на Потапа надейся, а сам не плошай. Спиногрызов не мало после выброса развелось.

Дойти до группы самостоятельно незнакомец так и не смог. Потапу пришлось его придерживать за пояс.

Выглядел он ужасно. Лица под плотной маской грязи практически не видно. Некогда неплохой плащ превратился в куски неладно состыкованной кожи. Штаны до колен порваны, а все что выше - сплошные дыры. Голени и икры обмотаны грязным тряпьем. В густой рыжей бороде засели куски глины. Взгляд Рябого сразу же привлек странный фонарь, одетый на голову. Его было едва видно под слипшимися грязными локонами волос.

Не бомжара, однако. Усталые глаза смотрели тоскливо, но осмысленно. На плече висел дробовик, а за спиной порядком потрепанный рюкзак. Вооруженных бомжар не бывает. Зона этих полоумных не трогает, но и защищаться не дает.

- Досталось тебе? - участливо спросил Петро. Здоровый бугай, а жалостливый не хуже барышни кисейной.

Незнакомец промолчал. Он только скривил губы и медленно, словно боясь развалиться на части, присел на траву.

- Как зовут? - заглянул ему в глаза Вечный.

- Пресс.

И вот ведь свалился на голову на ночь глядя. Один из неписаных законов Зоны гласит - помоги ближнему, если он нормальный мужик. Бабы здесь редкость. Но ведь Зона - не церковно-приходская школа. Поэтому зачастую в процессе помощи можно не досчитаться пары зубов, а то и чего посолиднее. Рябой законы Зоны уважал. Но и зубы свои любил неимоверно. Веселее как-то с ними коротать вечера.

Рябой вообще считал правильным жить по понятиям. Спокойней так. Дал кто в баре с пьяну и его тут же всей кодлой поставят на место. Не по понятиям ручищами машешь. Нет обиды - нет и драки. Отвечай за моральный ущерб. Это правильно. Это по-людски. Встретил едва живой других сталкеров: на тебе, братан, и сухарь, и тушенки, и патрончиков. Свои же. В обиду не дадим. С одной стороны хорошо так, стабильно.

А с другой…

А с другой, из-за этого полуживого оборванца в Черевач они до темна не попадут. Вот хоть тресни и повесь кишки на забор сушиться. Парниша еле ноги передвигает. А это плохо.

Не по понятиям ночь в дороге встречать.

В Череваче был дом. Хороший такой, ладный. Человек когда-то на совесть мастерил. Видать егерем был или охотником - овчарня большая пристроена. А какой там замечательный погреб! Глубокий, обложенный внутри белым кирпичом. На совесть слажен. Какой-то особо хозяйственный сталкер не пожалел времени и обшил крышку железом. Сталкер пропал, а погреб остался. Именно туда Рябой и вел группу

Край посадок что-то блестело. Подойди, мил человек, и проверь. Не на земле, а прямо в воздухе, на уровне пояса. Рябой все всматривался и никак не мог разобраться. И самое поганое, что под этой блестящей дрянью стелилась дымка. Густая, как молоко. Можно горстью ладони собрать и изловить. На ядовитый туман не похоже, вроде. Тот зеленоватый, а эта бледная, как поганка. Даже не молоко, скорее чай забеленный… Чаю бы сейчас горяченького совсем не помешало…

- Заяц, камень нужен?

- А че?

- Вишь блестит? - ткнул его разбитым носом Рябой.

Что же там такое? И чего они так долго с этим бараном возятся?

- Не, не вижу.

Вот косой! Блестит так, что глаза режет, а он «не, не вижу». Очки для таких случаев брать с собой надо, зелень пузатая. Зенки-то протирай по утрам.

- Да вон! Елка кривая, рядом куст. Между ними смотри.

- Не, - помотал головой Заяц.

Вот говнюк-то, а! Издевается прям. И эта блестящая гадина тоже издевается… Между тем темнеет… Самому может посмотреть? Блестит же, значит ценное что-то… Да что же он за сорока такая! Пыс тоже на луг бросился, когда «роса» накрыла. Думал за полчаса ходку окупит. Эх, и орал он, когда рожа с мясом на землю потекла. Пошла-ка эта блестяшка подальше вместе со своим забеленным чаем. И без нее пока нормально живется.

- Ну, чего вы там?

- Болтами пока прощупай.

Совсем Потап на клушу похож. Его можно понять. Его вот так три раза подбирали. Не верится, конечно, но факт. Болтами, так болтами…

Широкий асфальтированный мост через реку со змеиным названием Уж фонил радиацией. Сам мост был чист, а вот брошенную посреди эстакады технику Зона испачкала. Счетчик фиксировал рост при каждом шаге. Дорогу перегородили порядком прогнившие эвакуатор, «копейка» и два бульдозера. Чуть поодаль стоял новехонький «Камаз». Будто вчера выгнали с завода. Кабина и кузов блестят чистотой, на черной резине шин ни пылинки. Дверь в салон слегка приоткрыта. Совсем чуть-чуть.

На подходе к грузовику счетчик примолк. Норма.