Летописец 2

– То что обезумел, это в точку, но как только он заикнулся о новой жене, старцы из храма Громодора пригласили дочку барона и амазонку в подвалы и выведали какую-то тайну. Недавно сюда приехал старец и семь братьев-ратников. Сказали, что будут ждать ученика одноглазого ведуна.

– Я чего-то не понял, а раньше старца тут не было? – спросил я.

– Был и есть сейчас, но он служит Водомиру, а эти Громодору. Наш местный старец безобидный дедок, на ладан дышит, а эти боевитые, – скривился воевода, – только, уж больно медленные. Ты хоть седой, а резвый, как ласка. Не чета этим болванам. Сегодня Яська прибежал и сообщил, что Данька ученика одноглазого заманил и нужно только взять. Вот старец обалдуев позвал и хотел тебя скрутить, а тут вон как получилось.

– А где содержат амазонку? – уточнил я.

– А кто ж их знает? Небось в храме Громодора, – ответил он. – Старец говорил, что она дитя под сердцем носит, а отцом у него воин пришлый. Дюже свирепый. Ученик сына отступника. И им надобно этого сынка прибрать и на суд бога отправить, мол, провинился он тем, что со всякой нечестью яшкается и истинному богу служить не хочет.

– А амазонка тут при чем? – удивился я.

– Так они тебя живьем взять хотели, чтобы ты подсказал, как одноглазого победить. А может и помог им в этом деле, – пояснил воевода.

– Они что, совсем дурные? – удивился я. – Кстати, а что это Данька так напрягается? Ему какой резон?

– А старцы ему чего-то наобещали, но он молчит, паскудник. Вот и носится, как птах поджаренный, – ругнулся раненный.

– А где сейчас старец Громодора? – уточнил я. – В храме?

– Нет, ну что ты, это дом Водомира, а он не любит псов грозового бога. Они в подвале какой-то обряд проводят. Говорят, что завтра старец, как новенький будет. Ты ж ему грудину пробил, а пятеро из семи братьев с ним остались и на рассвете начнут излечение, – тяжело вздохнул воевода. – Это я по незнанию пострадал, а они за дело. И вот что обидно, старец-то встанет на ноги, а мне до конца жизни хромать. Вроде доброе дело сыны Громодора делают, жрецов Единственного бога к нам не пускают, а все равно я их не жалую.

– Ты уж прости меня за удар, – пожал плечами я и, вынув из-за пазухи лечебный амулет, произвел активацию. Не знаю, зачем я это сделал, но у меня сложилось впечатление, что он жертва обстоятельств. К сожалению, остальных воинов я излечить не смогу, но пусть хоть этот воевода знает, что ученик одноглазого ведуна может не только калечить. – А как спуститься в подвал?

– Эй, а что ты сотворил? Нога болеть перестала.

– Подлечил слегка, теперь ты хромым не будешь, главное не напрягайся пару дней и походи на костылях декаду-другую, а потом скажешь, что само исцелилось или в храм Водомира сходи, – предложил я.

– А ежели сказать, что это ты меня? – поинтересовался воевода.

– Ты вроде взрослый и разумный человек, а говоришь глупости. Если расскажешь, что тебя излечил враг Громодора, тебя старцы обвинят во всех грехах, – пояснил я. – Сделай, как я говорю, и помалкивай о нашем разговоре.

– И то верно, а что же ты ко мне симпатию проявил? – полюбопытствовал он. – Аль чего нужно от меня?

– Хотел я сегодня сжечь вашу заставу, – произнес я и как это бывает, совершенно случайно на руке загорелся огненный шар, – но пообщавшись с тобой, осознал, что вы не виноваты в том, что Баратия попала в плен. Ты вот что, посиди молча и если жена очнется, скажи, что ей кошмар привиделся. Пусть молчит пока. Я в гости к старцу и братьям-ратникам схожу и кое о чем поспрашиваю. Если будешь молчать, я ничего жечь не буду. А поднимешь вой, так от заставы одни головешки останутся. Уяснил?

– Видать и ты служишь сильному богу, – округлив глаза, прошептал воевода. – Ты ступай. Только помни, их пять братьев и старец. Он возле походного алтаря силен, так что ежели придется огнем кидаться, как мне людишек спасать? Они же пока дрыхнут после твоих объятий.

– Если почувствуешь дым, можешь вставать. И Саньку из соседней комнаты забрать не забудь, а то дети сиротами останутся, – распорядился я.

– Ты уж там поаккуратней, не люблю я с огнем баловаться, он живой и игривый, но порой злым бывает, – попросил воевода. – Ступай, а я пока Улилю подниму и до Саньки допрыгаю…

Я вышел из комнаты и, спустившись по лестнице ведущей в подвал, подошел к низкой двери. Из-за нее слышался речитатив молитвы нескольких человек. Язык похож на демонический, но со своеобразным акцентом.

«Они что демонам поклоняются? – подумалось вдруг. – Да что же это за мир такой, где что ни жрец, так обязательно с жителями Бездны общается. Натуральный дурдом. И что мне делать? Хотя, в случае чего, марилит Шаю вызову. Она хоть и отмороженная на всю голову, но раз контракт подписала, значит, прикроет от демонов. Ну, как говорится, с богом!»