Летопись Аляски

В последние годы жизни Баранова гений дальних странствий продолжал дружить с людьми Русской Америки. В Новоархангельск привозили плоды хлебного дерева из Океании, на Аляске звенело испанское серебро, ситкинские женки пекли хлеб из калифорнийской муки. Ром и вино Чили и Перу, бразильский кофе, табак Вест-Индии, гавайская соль, плоды Филиппин, шелка Китая – все это можно было увидеть в то годы на Аляске. Священник ситкинской церкви служил обедню в облачении из китайских тканей с драконами, церковные сосуды были отлиты из испанского серебра. Однажды Иван Кусков на корабле «Мария» доставил в Охотск двадцать тысяч испанских пиастров, которые он выручил от торговли в Россе.

Тимофей Тараканов, герой Колумбии, промышлявший тюленей в заливе Сан-Франциско, отправился на Сандвичевы острова. Он прожил там три года, изучая богатства островов, быт гавайцев. Вместе с Таракановым на Гаваях жил бывший служащий Баранова португалец Элиот де Кастро, лекарь из Бразилии, торговый агент Аляски и статс-секретарь его величества Тамеамеа I. Тараканов в поте лица своего трудился в садах и на пашнях благодатных островов, с ним было немало алеутов и русских... Но история житья Тараканова под сенью пальм Гонолулу прямым образом к истории Аляски не относится. Правда, тот же Тараканов привез в Новоархангельск Баранову приглашение от дряхлеющего короля. Тамеамеа дарил Баранову участок плодородной земли и звал Российского Писсарро провести остаток жизни в коралловых землях Океании.

Редко люди доживали до прижизненных памятников, но такой памятник, притом крылатый, Баранов увидел воочию. В синем Ситкинском заливе шел белопарусный корабль: на его борту горела медная надпись «Александр Баранов».

Писсарро Российский в последние годы жизни немало потрудился над преобразованиями в Российской Америке. Он приказал построить в Новоархангельске новую крепостную башню; па ней установили восемь пушек. Он назвал мыс Эджкамб мысом Трубицына в честь боцмана с корабля Чирикова. Баранов выучил русскому языку и русским обычаям первых индейских новокрещенов с диковинными именами – Никтополион, Никострат, Нирс, Неон и Наркис. Гавайские, алеутские, эскимосские дети, отправленные Барановым в Петербург, показали редкие успехи в науках и сделались хорошими мореплавателями, кораблестроителями, учителями. На службе у Баранова, кроме русских и коренных жителей Аляски, находились сиамцы, индусы, якуты, тунгусы, а из европейцев – англичане, испанцы и португальцы. Баранов воспитал целое поколение «креолов» – детей от русских и аборигенов; к ним принадлежал и сын Баранова – Антипатр. Это сословие Русской Америки дало немало даровитых людей. Креолом был, например, А. Ф. Кашеваров, будущий генерал-майор, исследователь морских вод Аляски.

Детище Баранова и Кускова – форт Росс в Калифорнии рос не по дням, а по часам. В числе многих гостей Росса был в те годы и Василий Головнин. Великий мореплаватель в своих дневниках писал о Россе немало. Он встречался с Иваном Кусковым и от него узнал подробности русских открытий в Калифорнии. Между мысом Мендосино и высочайшей горой побережья – вершиной Шаста – поселенцы Росса открыли и впервые исследовали обширный морской залив. В него впадало пять рек: две больших и три малых. В больших реках водились лососи и осетры, с моря заходили тюлени. Густые хвойные и ольховые леса покрывали побережья этого пятиречья. Люди Ивана Кускова ходили также вверх по рекам, впадающим в северную сторону залива Сан-Франциско. Этих рек было две; одна из них брала начало в том же озеро, которое было колыбелью реки Славянки. В ста верстах от устья второй реки поселенцы Росса открыли вулкан.

Испанцам эти области не были известны. Так русские побывали в местах, где рождается река Сакраменто, видели высокую вершину Шаста. И хотя в науке принято считать, что мамонтовые деревья, тысячелетние секвойи, похожие на пирамиды, были открыты в 1850 году, можно думать, что поселенцы Росса знали о существовании лесных исполинов еще в начале прошлого века, ибо бывали не раз на западных склонах Сьерра-Невады...