Летопись 2 (СИ)

  … приходит в себя уже на носилках. Четверо потных мужчин неуклюже бегут, от распаренных тел исходит тошнотный запах кислого пота, носилки немилосердно трясет. Шум в ушах усиливается, переходит в рокот, в лицо бьет поток теплого воздуха. Появляется раскрытая пасть грузового отсека. Носильщики ковыляют по трапу, надвигается полумрак салона, над головой плывет белый потолок, с боков сверкают стеклом иллюминаторы. В воздухе появляется характерный запах, состоящий из аромата кожаных кресел, клоповой вони коньяка и табачного дыма. Носилки аккуратно опускаются на пол, в поле зрения возникает женское лицо в обрамлении белой шапочки с красным крестом. Валерий вздрагивает от укола, по телу разливается тяжесть и сознание опять исчезает…

  Валерий приходит в себя сразу, будто просыпается по сигналу тревоги. Не открывая глаз и не шевелясь анализирует информацию Ђ он жив, здоров, гул турбин сообщает, что летит в самолете. Не лежит, а сидит в кресле и Ђ невероятно! Ђ пистолет в кобуре. Да, руки не связаны. "Ну, это уже вообще ни в какие ворота! Ђ думает Валерий. Ђ Похитители хреновы! Или не похитители?" Получить ответ на вопрос можно только одним способом Ђ открыть глаза. Валерий так и делает. Перед ним столик, на подносе бутылка коньяка, пара рюмок и тарелочка с нарезанным лимоном. Небольшой салон пуст, есть еще пара кресел, диван, в воздухе чувствуется слабый запах табачного дыма. "Меня везут в частном самолете? Судя по обстановке, машина для депутатов парламента или министра нефтегазовой отрасли, Ђ подумал Знаменский. Ђ Может, меня олигарх украл? Ага, олигархша одинокая! Щас войдет вся в перьях и брильянтах …"

  Дверь действительно распахивается, на пороге возникает знакомая фигура Артемьева. На полковнике белая рубашка с короткими рукавами навыпуск, бежевые брюки из тонкой ткани, легкие туфли с дырочками. Не хватает только шляпы, тоже белой и с широкими полями. О чем Знаменский и сообщил полковнику с невозмутимым видом.

  Ђ Где шляпа, Владимир Александрович? Широкополая такая. Вроде сомбреро.

  Ђ Шляпа!? Ђ изумился Артемьев. Ђ А, шутить изволите. Не обзавелся еще. Да и не люблю я шляп, ветром сдувает. А вы молодец, ничему не удивляетесь. Мне докладывали, что у вас железные нервы, я не очень верил. Вижу, что зря. Коньяку хотите?

  Артемьев садится напротив, ловко скручивает пробку.

  Ђ Спасибо, не люблю. У меня изжога от него. Как я здесь оказался и куда направляемся?

  Ђ В Северную Америку. А оказались вы здесь, потому что я приказал вас похитить, дабы спасти вам жизнь.

  Ђ Кто ж на нее покушался-то? Ђ удивленно спрашивает Знаменский.

  Кусает дольку лимона, лицо кривится.

  Ђ Я.

  Ђ ?

  Ђ Видите ли, Валерий Николаевич, вас приказано ликвидировать. Приказ отдал лично глава администрации президента моему начальству, а оно мне. И я вас действительно убил, вот некролог и указ нашего президента о присвоении вам посмертно ордена Мужества первой степени и очередного воинского звания.

  Ђ То ест я мертвый генерал? Ђ уточнил Знаменский.

  Ђ Так точно.

  Ђ Бред какой-то! Налейте-ка коньяку.

  Пахнущая клопами жидкость проваливается в желудок, обжигая пищевод. Возмущенный пищеварительный тракт тотчас отзывается изжогой и слезами на глазах.

  Ђ Согласен, лучше быть живым, но, увы, живьем генеральский зигзаг на погонах вам не светил. Слишком многим вы мешали в прошлой жизни, Валерий Николаевич.

  Ђ И чем же простой полковник помешал главе администрации президента?

  Ђ Своей популярностью. Скоро выборы.

  Ђ Я не скоморох, чтобы быть популярным. И плевать мне на все выборы, Ђ мрачно сообщил Знаменский. Ђ В том числе президентские.

  Ђ Верю, Ђ кивнул Артемьев. Ђ Дело вот в чем. Наша страна испытывает очередной приступ толерантности и политкорректности. Политики уже забыли, к чему это привело мир в прошлом. А вот люди помнят. Чеченец не хочет становиться русским. Молдаванин тоже не хочет. И русские тоже не хотят быть кем-то другими. Но есть люди, которым позарез необходимо перемешать всех, сделать однородную человеческую массу, электорат, который должен только потреблять, голосовать за поданных на блюде кандидатов и задумываться только о том, как быстрее купить новую модель телевизора или автомобиля. Нет морали, нет запретов, все имеет право, а равнодушие под видом терпимости возводится в новую религию. За все этим стоят конкретные люди. Есть влиятельная группа, скажем так, человекоподобных существ, которые считают себя избранниками божьими, а то просто отдельным видом людей, произошедших непосредственно от бога. И поэтому они особенные! Они Ђ высшие существа, остальной люд всего лишь рабы для них.

  Ђ И что в этом нового? Ђ криво усмехнулся Знаменский. Ђ Таких сверхлюдей было много, всем рога сбили.