Летопись 2 (СИ)

  – Можно продолжать долго, – тихо говорит Артемьев. – Различные заболевания опустошали континенты, умирали сотни миллионов. И никто не знает, природа так распорядилась или человек. Но именно эпидемии меняли мир, направляя его совсем не теми путями, о которых думали люди. Да, модифицированная чума убьет около трех миллиардов человек. А скажи, командир, какая армия может остановить наступление трех миллиардов? Ядерное оружие? Мы убьем себя вместе с ними. Да тут вообще оружие бессильно! Африку необходимо зачистить до основания, иначе чужие уничтожат нас. Именно ЧУЖИЕ, а не люди! Кстати, они нас считают ошибкой природы, которую надо исправить. Вроде надписи мелом на доске. Стер мокрой тряпкой и все! Договориться с ними невозможно.

  – Ладно-ладно! – раздраженно махнул рукой генерал. – Сам знаю, что по-другому нельзя. Как там наши?

  – Летят. Поисковый вертолет нашел их в джунглях. Камера зафиксировала драку.

  – Какую еще драку? Только этого не хватало! – возмутился Захаров. – У Валерки железная выдержка, как он мог сорваться?

  – Подполковник Знаменский тут ни при чем. Дрались Шарль … э-э … все время забываю фамилию, черт! … и лаборантка Волошского.

  – А-а, тогда ладно. Чего не поделили-то?

  – Видимо, научный спор, – предположил контрразведчик. - Аргументы истощились, вот и начали.

  – Они нужны, эти ученые?

  – Да. Работали с Волошским, многое знают, – кивнул Артемьев.

  – Хорошо. Надо будет Снегиреву помочь, у него были проблемы с реабилитацией после плена.

  – Сделаю. Он неплохо зарекомендовал себя.

  – Если необходима рекомендация от меня, то получит.

  – Вопросов больше нет, командир. Разрешите идти?

  – Да. Как только вертолет сядет, Знаменского ко мне. Засиделся он в подполковниках!

   Часть 2

   Алексей Снегирев

   Глава 1

  … в зарешеченное окошко медленно вползает солнечный свет. Испаряющаяся с поверхности земли влага красит луч в розовый цвет, рой пылинок радостно пляшет гопак, на противоположной стене появляется багровый отсвет. Пятно уменьшается медленно-медленно – это и понятно, ведь солнце садится, но поверхность приходит в движение, меняется цвет, появляются морщины … что за фигня? Алексей вздрогнул. Сознание проясняется, тупая боль охватывает руки от локтей до плеч. Под ногами пустота, тело неподвижно и тянет вниз со страшной силой, словно ты висишь на кончиках пальцев, а под тобой бездна. Ощущение подвешенности усиливает легкий ветерок, от которого кожа покрывается мурашками.

  – Бл… , да что за х…! – произносит Алексей.

  Голос сдавлен и слаб, как у висельника на последнем издыхании. Сознание возвращается вместе с болью, от которой тупое равнодушие ломается, как тонкий лед. Хочется орать и дрыгаться всем телом, чтобы хоть как-то избежать заполняющей тебя до краев невыносимой боли.

  – It came in! (Оно оклемалось!) – доносится сквозь шум в ушах чей-то удивленный возглас.

  Голос хрипл, как у алкаша с крутой похмелюги, баба или мужик, понять невозможно.

  – Yes? Put it down, (Да? Клади на пол), – отзывается другой голос. Этот явно женский, но тоже с хрипом и какими-то странными переливами, словно навзрыд.

  Голова Алексея зажата, приходится изо всех сил выворачивать глаза, чтобы увидеть говоривших. Вдобавок глазные ямы залеплены чем-то плотным и вязким, один глаз открылся наполовину, веки на другом склеены намертво. Одним полуглазом Алексей видит размытый силуэт мужчины. Странный тип приближается, запах перегара так силен, что сбивает дыхание. Команду “клади” условный алкаш выполняет своеобразно – сверкает лезвие ножа, легкий толчок отзывается болью в руках, мгновение полета обрывается ударом о бетон. Тотчас наступает блаженное беспамятство, лишенное боли и тупых вопросов типа Ђ где я, что со мной и что будет дальше…

  Сознание вернулось, будто вынырнул. Ощутил холодный пол. Мелкие камешки впились в шкуру, в ушах приглушенный шум близкой улицы. Алексей открывает глаза, осторожно поворачивает голову. В шею впивается игла, острая боль буквально взрывает мозг, тело немеет. Но сознание не гаснет, сохраняется осязание и слух, зрение не пропадает. В дверном проеме стоят двое – невысокий, коротко стриженый мужчина в сильно измятом льняном костюме. Глаза вытаращены, на небритой щетине блестят капли пота, крупный носяра будто маслом намазан. Рядом женщина с копной рыжих волос, веснушчатое лицо вытянуто от удивления, униформа песочного цвета тщательно выглажена, брюки заправлены в берцы из брезентухи, шейный платок белого шелка скрывает возраст. Если руки мужчины растопырены, будто он мяч ловить собрался, то у женщины одна рука в кармане брюк, пальцы второй сжимают рукоятку пневматического пистолета. “Рыжая сука! – подумал Алексей. – Подстрелила меня парализатором!”

  – You asshole! (Сам ты козел!) – немедленно отзывается женщина и решительно переступает через порог, на котором раскинул руки оглушенный стражник.

  “Я что, думаю вслух?” – удивился Алексей.

  – So. This is stunner and rollsoff the tonque. (Именно так. Этот парализатор еще и развязывает язык.)

  – А почему вы меня понимаете, но отвечаете на своем мяуканье!?

  В ответ женщина легонько постучала за ухом.

  – Have to quess!