Летопись 1 (СИ)

  Волошский усаживается на складной стульчик, локти по-хозяйски укладываются на столик. Алексей Павлович только сейчас замечает, что ученый ботаник коротко подстрижен, волосы торчат, как иголки у испуганного ежа, отчего и лицо приобрело оттенок легкого изумления.

  – Черт его знает! Вроде кураре, но гораздо сильнее. Врачи всерьез опасались за вашу жизнь, потому что противоядия не было. Вам сделали переливание крови, ввели в искусственную кому, что бы замедлить все процессы в организме.

  – А как же…

  – Вы оказались сильнее. Другого объяснения нет.

  – Ну, а растение нашли? Колючка-то чья?

  – А вот это вопрос отдельный и очень интересный, – со смущенной улыбкой ответил Волошский. – Колючка принадлежит растению семейства carduus, по-нашему чертополох. Обычный сорняк, в этих краях встречается крайне редко, так как не любить влажность. Видимо, какой-то местный сорт. Обладает длинными колючками и растет в труднодоступных местах где посуше. Например, на склонах каменистых холмов. Вообще, очень интересная тема, Алексей Павлович! – восклицает Волошский, он явно намеревается обсуждать тему колючки дальше.

  – Минутку, док! Больше никто не пострадал? Эта студентка Наташа…

  – Нет, что вы! Она опытный сотрудник, кандидат наук и мой заместитель, а вовсе не студентка.

  – Вот даже как! – удивился Алексей. – А я думал, она всего лишь учится.

  – Молодо выглядит, – отмахнулся Волошский.

  Раздается стук в дверь, створка распахивается, в палату входит Наташа. В руках букет чрезвычайно ярких и пахучих местных цветов.

  – Здравствуйте! Пришла вас проведать, – с улыбкой произносит девушка, на щеках появляется румянец. Волошский встает, галантно предлагает стул. Снегирев краснеет – на девушке легкие брюки, короткая маечка, загорелые плечи, на поясе нож, фонарик и фляга, волосы скрыты банданой и рыжей волной ниспадают на аккуратный рюкзачок – вся такая камуфляжно-военная! А он – Боже! - в мятой больничной пижаме, морда не брита, волосы дыбом, зубы не чищены – ну, полный пипец и попадалово! Наташа обводит взглядом комнату в поисках посудины для цветов. Алексей буквально выхватывает букет, по-женски прячет лицо в цветах. Получается глупо до чрезвычайности. У доктора наук округляются глаза, девушка удивленно поднимает брови.

  – Мои любимые цветы! – бубнит Алексей Павлович в букет. – Большое вам спасибо.

  – Ага, – кивает Волошский. – Интересное сочетание цвета и запахов.

  – Рада, что вам понравилось. Вы уже поправились? – улыбнулась Наташа.

  – Полностью! Готов к новым приключениям! – выпалил Алексей Павлович.

  От цветочной вони голова кружится, во рту появляется горький привкус, какие-то пестики с тычинками в нос лезут – не расчихаться бы!

  – Ну что вы, об этом не может быть и речи! – трясет головой Волошский. – После всего того, что …

  – А что случилось-то? – возражает Алексей Павлович, незаметно сплевывая лепестки. – Пустяковое … тьфу! … отравление, жив здоров.

  – Пустяковое? Да меня хотели живьем сожрать из-за вас! Начальник штаба базы едва рассудка не лишился, когда узнал, что проверяющий из столицы чуть было не погиб, – всплеснул руками Волошский. – Нет уж, дорогой товарищ, поскучайте в номере.

  – Едва не считается, – решительно произносит Алексей Павлович. Букет отодвигается прочь, на носу виснет желтый лепесток, физиономия припорошена цветочной пыльцой, как мукой, наискосок по лбу торопливо бежит козявка. – И вообще, ваш начальник штаба мне не указ. Может, я хочу проверить, как используется казенное имущество при проведении операций за пределами базы?

  – Да? Ну, вообще-то, ваше присутствие не будет лишним. Но начальство...

  – Да плюньте на них. Вы же не военный, вам постольку-поскольку командиры с уставами. Мне тоже. Когда едем?

  – Э-э, видите ли Алексей Павлович, мы зашли к вам перед отлетом, машина уже под парами…

  – Чудесно! Соблаговолите выйти вон и подождать минутку под окнами. Я пулей!

   Наспех одеваясь, Алексей Павлович заметил, что за время болезни прилично сбросил вес, живот уже не вываливается, щеки при ходьбе не трясутся, в теле появилась приятная легкость. Настроение поднялось до небес!

  – Оказывается, яд кураре – лучшее средство для похудения! – бормотал счастливый Снегирев, вылезая из больничной палаты через окно. – Парацельс был прав, дело в дозе.

  Вертолет ныряет в зеленый колодец пропасти, словно идет в атаку. От ускорения захватывает дух, ноет низ живота и закладывает уши. Пилотам хоть бы что, солдаты спокойны, студенты бледнеют и нервно улыбаются. Алексей Павлович безмятежно улыбается – он похудел, черт возьми! Сбылись мечты, ночные грезы обрели реальность и … и что еще-то? А ничо! В смысле, еще пару килограммчиков прочь и хрен с ней, с рифмой!

  – Неужели вам не страшно? – совсем рядом слышится нервный женский голос.

  – Ничуть, Наташенька! – отвечает Снегирев. – Ничего, что я так фамильярен? – спохватывается он.

  – Мне не до этого!

  – Вот как? Значит, я могу предложить вам выйти за меня замуж и вы согласитесь?

  – Мы падаем! – взвизгивает девушка. – Нет времени замуж выходить!

  Пилот выравнивает машину, гул двигателей стихает, пропадает надсадный рев и свист ветра.