Летопись 1 (СИ)

  В итоге Денис провел ночь в камере с бродягами, а утром был отпущен после профилактической беседы. Отделался малой кровью, но неприятный осадок остался. В следующий раз можно влипнуть всерьез! Потом был поезд, бессонная ночь на верхней полке. Одна единственная мысль не давала уснуть – он убил человека! Пусть бродягу, еврочурбана немытого, который по-русски двух слов связать не мог. Да, бомж наверняка был геем, а значит, мутантом. Уничтожение таких существ, скажем так, не приветствовалось, но и не осуждалось. Их ловили, помещали в карантинные лагеря, где исследовали и нагружали посильной работой, чтобы даром хлеб не ели. Но уничтожать, как вредных насекомых, было запрещено, традиции политкорректности и толерантности не позволяли. Хотя – ну, раздавили вы майского жука случайно, не трагедия ж?

  Состав летит сквозь тьму, мимо проносятся небольшие города и поселки. Скорый поезд делает остановки только в крупных губернских городах. Одни пассажиры сходят, суетливо проверяя перед выходом вещи. Другие занимают освободившиеся места, по-хозяйски обустраиваются и через несколько часов также суетливо “сваливают”, оставляя пустые бутылки из-под воды и пластиковые стаканчики. Денис не замечал перемен, отсутствующий взгляд упирался в потолок или скользил по заоконным картинкам, пустой и равнодушный.

  “Нет, все-таки убивать нельзя! – думал Денис. – И дело тут не в идеологии или вере. Что-то внутри тебя протестует, кричит и плачет, и не дает заснуть. Конечно, рана заживет со временем – покаяние или оправдание лучшее лекарство от душевной боли, но болезненность реакции говорит сама за себя. Все, хватит страдать! – приказывает он себе. – Думай о будущем”.

   Вокзал поразил воображение грандиозной металлической люстрой Чижевского над центральным залом. Кому пришло в голову цеплять к потолку этакую хреновину, известно только главному компьютеру РЖД. Денис минует стеклянные двери, неторопливо идет по мраморному полу, с опаской поглядывая на люстру – если она сорвется, случится землетрясение районного масштаба. Привокзальная площадь встретила обычной мельтешней, гамом и вонью выхлопных газов. Множество магазинов приветливо скалятся витринами, дверные проемы глотают людей, затем выплевывают с пакетами и сумками. Полицейские патрули контрастно выделяются из общей толпы темно-синими мундирами и подчеркнутым равнодушием к царящей повсюду суете. Денис ступает на заплеванный незнакомый асфальт … вечером возвращается обратно, усталый, злой и вконец расстроенный. Работы нет! То есть она есть, но не для таких как он – со средним образованием, начитанных молодых людей без каких либо трудовых навыков. Денис осознал, что он никто, его зовут никак, его знания никому не нужны. Перспективы – грузчик, мусорщик – только ручками, на механическом уборщике работать не обучен! – бомж. Как тот самый испанец или француз, которого он походя прибил на вокзале Томска.

  Выхода не было. Это в кино герой находит решение проблемы в самый последний момент. Или помогает кто нибудь. Например, в него походя влюбится дочь миллионера, местного преступного воротилы, губернатора на худой конец. Денис Раевский вкалывал две недели на сортировочной станции, убирая мусор и ночуя в грязном вагончике возле помойки – дочек миллионеров, даже самых страшных, на десять верст в округе не появлялось. Оплата в конце дня, то есть поденщик. Собрав нужную сумму, уехал домой. Снял комнату на окраине города и устроился разнорабочим на стройку. Развалины старых домов разбирать. Упросил мастера допустить к учебе на экскаваторе...

  Взгляд падает на старый планшет. Древний аппарат спит, когда проснется - неизвестно. “Надо будет на досуге заняться, – решает Денис. – Что-то знакомое… а пока спать надо, завтра опять “творческая” работа на руинах”.

  … волна преступности и смена власть предержащих. Денег мало – как всегда и в любом государстве! – зато много безработных сочинителей. Изголодавшиеся лгуны за кусок хлеба с маслом придумают что угодно. На людей обрушивается лавина словесной мути, цель которой проста и незатейлива – заставить работать даром. Где-то там, за горизонтом рдеет заря новой жизни. Что б воссияло, надобно пахать, вкалывать ударно (что значите сие слово в приложении к труду, тайна великая есть!) и мало кушать. Удивительно, но никакие материальные блага не заставляют человечков работать так рьяно и беззаветно, как идеологические химеры! Вавилонская башня, египетские пирамиды, всевозможные курганы и храмы, мировые революции и тысячелетние рейхи – за всем этим пустота и ничто, а сколько болтовни и крови!!! Когда поймут…