Летом сорок первого

На их глазах преображалась и Москва-река, становясь величественно торжественной. Она розовела, и ее воды, доселе темные и невзрачные, превращались в расплавленный металл, который плавно струился и двигался в свое будущее. Чуть слышно доносился приятный сладковатый запах дыма, послышались далекие гудки машин, мерное дыхание пробуждающегося большого города. А здесь, на склоне Воробьевых гор, они невольно ощущали благостный покой родной природы, которая жила по своим извечным законам, казалось, неподвластным никому на свете, утверждая само существование жизни.

Татьяна стояла рядом, прижавшись доверительно к его плечу, обхватив его за талию. Сергей легонько обнял ее за плечи и чувствовал тепло ее тела, проникавшее сквозь тонкую материю платья, ощущал ее близкое дыхание, непонятный, волнующий запах волос. Он стоял в нерешительности, блаженствуя в радости, и вся неловкость, непонятная и донимавшая его натянутость, чувство неясной вины окончательно исчезли, и мир новой жизни открывал перед ним свои необозримые просторы. Он чувствовал прилив сил, ощущал себя уверенным и беспредельно счастливым.

– Через год я за тобой приеду, – шепнул Сергей, словно боялся, что их могут подслушать, сам удивляясь своей смелости, своему предложению.

– Я буду ждать, – так же тихо ответила она, не поднимая головы, а только еще ближе прижавшись к нему.

– И мы придем сюда встречать рассвет.

– Обязательно, Сережа...

– Чтоб никогда больше не расставаться...

– Да, Сережа... Чтоб никогда не расставаться...

Сергей, не открывая глаз, печально и грустно улыбнулся, вспоминая тот сладостный рассвет. Прошел год. Как все неузнаваемо изменилось! Обидно и надсадно заныло сердце, полынной горечью томилась душа. Удастся ли им когда-нибудь вообще свидеться? Останется ли он в живых? Сергей тряхнул головой, как бы сбрасывая с себя минутное оцепенение, видение далекого теперь прошлого, и вырываясь из сладкого забытья в суровую действительность. Живительные утренние лучи солнца влетали в распахнутый люк танка и утверждали начало нового трудового дня большой и нелегкой войны, наполненной опасностью и неожиданностями.

4

Отсюда, с небольшой вершины, поросшей деревьями и кустарниками, хорошо просматривалась пойма реки, сама река, спокойная, широкая, отливавшая серебром в утренних лучах, и мост. Добротный, в два пролета, сооруженный из кряжистых бревен, опиравшийся на массивный бык, вставший посередине реки. Две дороги – одна выбегала из лесной пущи, чуть приметная, проселочная, по ней они ехали на танке, и другая – магистральная, соединялись почти перед самым мостом, чтобы снова разбежаться в разные стороны уже на той стороне реки.

Закомолдин в трофейный бинокль рассматривал подходы к мосту и его охрану. Настораживали его два немецких танка. Теперь ему было ясно, что обозначали два ромбика, нарисованные карандашом на карте. В бинокль отчетливо было видно, что в танках открыты люки, и капельки росы серебрились на закамуфлированной броне. Танки стояли у самого моста по обеим сторонам дороги. Танкисты беспечно толпились на берегу, оглядывая реку.

– Никакой другой охраны нету, – пояснил Неклюдов, быстро вернувшийся из разведки. – Густые кусты доходят до самого моста. Можно скрытно пробраться почти вплотную к танкам, чтоб забросать их гранатами.

Закомолдин смотрел на танкистов и пытался понять, что же так их заинтересовало в реке. Тут он увидел, как один из них поспешил к танку, скрылся в люке. Вскоре немец вылез, держа в руках какой-то мешок с двумя палками. Присмотревшись, Сергей увидел, что в руках у фашиста обыкновенная рыбачья сетка. «Рыбки свеженькой захотели отведать», – угадал Закомолдин. Танкисты оживились. Четверо стали быстро раздеваться, складывая на берегу форменную одежду. Двое других начали разматывать сеть. А еще трое пошли вверх по течению, видимо, стремясь попугать рыбу, погнать ее на сеть.

– Пусть хоть немного наловят, – сказал Неклюдов, понимая намерения Закомолдина, – а то у нас со жратвою совсем плохо. Сутки воюем не емши.

– Время не терпит. Надо спешить, пока на шоссейке не началось движение. Тогда и не сунемся.

Закомолдин тут же, на высотке в кустах, изложил план атаки, вывода из строя танков и уничтожения моста. Распределил обязанности между усталыми от бессонной ночи, голодными бойцами. Группу по захвату танков возглавил Неклюдов, а вторую, для отсечения и уничтожения танкистов, повел Шургалов.

– Устроим им рыбалочку с фейерверком, – сказал он.

– Только сетку не рвите, она еще нам пригодится, – напутствовал их Сагетелян, который оставался вместе с другими ранеными в танке.

Через полчаса, когда по плану обе группы должны уже были находиться около моста, Закомолдин дал команду Батюку:

– Заводи!

– Горючее на исходе, товарищ лейтенант, – доложил Батюк, включая двигатель.

– Будем добывать.