Lethal Seduction. Манхэттен

В тот день, когда жюри присяжных оправдало Майкла, его фотографии снова оказались на первых полосах газет. Вот он стоит на ступенях суда, подняв вверх правую руку и растопырив буквой V указательный и средний пальцы, — «виктория»!

Мэдисон долго рассматривала фотографии. Ее отец. Майкл. Он тогда был так молод! И выглядел совсем по-другому — с длинными, зачесанными назад волосами, в костюме по моде семидесятых и в темных очках. Он и тогда был невероятно, неправдоподобно красив.

Свою мать она впервые увидела на фотографии в «Нью-Йорк пост». От ее трогательной красоты буквально перехватывало дыхание. Позже, вечером, разглядывая себя в зеркале, Мэдисон поняла, что в ней соединились черты обоих родителей. Это было настолько очевидно, что ошибки быть не могло: она определенно дочь этих двоих людей.

Во время первой встречи Ким спросила о профессии ее отца. Инвестиции, сказала тогда Мэдисон. Именно так всегда говорил ей Майкл, а она даже не потрудилась выяснить, чем же на самом деле зарабатывает на жизнь ее отец. Как же наивна она была, веря каждому его слову!

Ким была права: могло случиться, что она, привыкшая выяснять все до мельчайших подробностей относительно героев своих статей и интервью, не ударила пальцем о палец, чтобы разобраться в прошлом собственной семьи?! А зачем, собственно, ей это было нужно?

Теперь она испытывала обиду, злость и растерянность.

Как она посмотрит Майклу в глаза — сейчас, когда ей известна вся правда?

А имеет ли это значение? Нет. Он — лживый негодяй, убийца, и она его ненавидит!

И все же… он по-прежнему ее отец.

Насколько помнила Мэдисон, Майкл рассказывал, что ни у него, ни у Стеллы не было полноценной семьи. Его родители погибли при пожаре, когда сам он был еще подростком, и он рос в нескольких семьях, поочередно приютивших его, причем в некоторых он подвергался побоям и унижениям. История Стеллы заключалась в том, что в шестнадцать лет она убежала из дома и с тех пор не имела с семьей никаких контактов.

Так Мэдисон и росла — в полной уверенности, что у нее нет ни дедушек с бабушками, ни двоюродных братьев и сестер, ни вообще каких бы то ни было родственников. Только Майкл и Стелла. Ее родители.

Она росла в нью-йоркской квартире, и единственной ее компанией была либо няня, либо служанка. Как только она достигла определенного возраста, ее сразу же отправили учиться в школу-интернат, а каникулы она проводила в летнем лагере. Но иногда она все же бывала дома, и эти нечастые посещения прочно запечатлелись в ее памяти. Иногда Майклу приходилось уезжать в командировки — на несколько дней или неделю. Тогда Стелла запиралась в своей спальне и целыми днями играла на рояле произведения классиков, предварительно предупредив Мэдисон, чтобы та ей не мешала.

Возвращаясь из командировок, Майкл неизменно привозил Мэдисон какой-нибудь подарок — плюшевых мишек или кукол. Когда она подросла, он стал дарить ей книги, дорогие украшения, золотые ручки — все, что только она могла пожелать. Она любила эти его отлучки, поскольку каждое возвращение отца было похоже на Рождество.

Это было одинокое детство, но поскольку Мэдисон было не с чем сравнивать, она считала его вполне нормальным. Взрослея таким образом, она привыкла довольствоваться лишь собственной компанией. Страстный книгочей, она писала лучшие в школе сочинения и очень любила учиться. А первые друзья у нее появились лишь тогда, когда она поступила в колледж. Именно там Мэдисон повстречалась с Джеми и Натали. Они заменили ей сестер, которых у нее никогда не было.

«Мне очень неприятно сознавать, что я принесла вам такие ужасные вести, — сказала ей Ким перед тем, как уйти. — Обдумайте все хорошенько. У вас наверняка возникнет еще множество вопросов, и когда вы будете готовы, я вернусь».

Мэдисон думала. Она, черт побери, только и делала, что думала обо всем этом!

«Ваш отец был наемным убийцей и работал на мафию».

«Вашему отцу предъявили обвинение в убийстве вашей матери».

«Вашу мать звали не Глория, а Бет».

Слова Ким преследовали Мэдисон, как рой разъяренных пчел, и она никак не могла отогнать их.

Она знала, почему Майкл солгал ей, сказав, что ее мать звали Глория. Он не хотел, чтобы Мэдисон, если вдруг она захочет докопаться до истины, узнала больше, чем он ей сообщил. Вряд ли Майкл считал, что она станет этим заниматься, но все же решил подстраховать себя. Майкл привык заметать следы.

Мэдисон испытывала потребность вновь поговорить с Ким, обсудить с ней все подробности этой давней истории, поскольку детектив была единственным человеком, который, судя по всему, мог ее понять. У них обеих на языке вертелись незаданные вопросы. Кто повинен в смерти Стеллы? Майкл? Неужели это действительно он пришел в квартиру и застрелил ее вместе с ее любовником?

Об этом даже подумать было страшно.

И еще одно. Должны ли они проинформировать полицейского детектива, ведущего дело о двойном убийстве, относительно того, кем на самом деле являлся Майкл? Или полиция докопается до этого сама?

Наверное, не должны. У Майкла теперь новая жизнь. Тот судебный процесс состоялся почти тридцать лет назад.