Lethal Seduction. Манхэттен

— Ха! — громыхнул Виктор. — Лучше подумай, как ты станешь оправдываться перед Эвелин. Она очень огорчена, а это непосредственным образом отражается на мне.

— Но мы ни о чем не договаривались конкретно.

— А вот и нет, договаривались, — настаивал Виктор. — Ты обещала мне, что придешь.

— Как я могла тебе что-то обещать, если даже не знала, в какой день состоится ваша вечеринка!

— Я оставил на твоем автоответчике шесть сообщений.

— Я прослушала их только сегодня утром.

— Ха! — снова грохнул он. — А если бы возникло какое-то срочное дело?

— Но оно ведь не возникло, правда?

— У тебя на все готов ответ.

— Твоя школа.

— Как идет сбор информации о Пантере?

— Чудесно, — соврала она.

— У тебя все готово к поездке в Лас-Вегас?

Мэдисон вдруг осенила блестящая мысль.

— У меня к тебе вопрос, — сказала она.

— Ну?

— Кого из фотокорреспондентов ты хочешь послать со мной?

— Об этом я еще не думал. Если Пантера победит, мы вынесем его на обложку, так что мне понадобится лучший фотограф.

— А если проиграет?

— Черта с два!

— Ты просто душка, Виктор.

— Спасибо, — сказал он громче обычного.

Мэдисон несколько секунд колебалась, а затем взяла быка за рога.

— Помнишь Джейка Сику? Фотографа, которого ты нанял в Лос-Анджелесе?

— А-а, тот самый, который заявил, что больше не может на нас работать? Он, дескать, вынужден все время мотаться, так как снимает дикую природу и все такое прочее?

— Так вот, он вернулся.

— В твою кровать?

— А тебе-то какое дело!

— Значит, точно, в твою кровать, — убежденно констатировал Виктор.

— Я подумала, что он сможет сделать для нас отличную работу. Джейк — мастер, когда надо снимать какое-то действие, и вполне может поехать со мной в Лас-Вегас.

— Хватит вешать мне лапшу на уши. Я все понял. Как с ним можно связаться?

— Он сейчас в командировке, в Париже. Я скажу ему, чтобы он сам тебе позвонил.

— Кстати, хотел тебя спросить и забыл: как продвигается твоя книга? Все еще трудишься в поте лица?

— А, книга… — виновато повторила Мэдисон. Она уже забыла, когда в последний раз садилась за письменный стол. — Да двигается потихоньку. — Врать Виктору уже входило у нее в привычку. — Обещаю, ты будешь моим первым читателем.

— Хорошо. Да, вот еще что: пошли Эвелин цветы.

— Нет, ты сам пошли ей цветы и вложи в букет карточку с моим именем.

— Жадина-говядина, — пробормотал он.

— Ты у нас денежный мешок, а я всего лишь наемная рабочая сила.

После этого Мэдисон позвонила Майклу. В его голосе звучало еще более сильное напряжение, чем во время их последнего разговора.

— В чем дело? — спросил он. — Ты уезжаешь из города и даже не сообщаешь, куда едешь?

— А зачем тебе это? — спросила она, еще не зная, как объяснить свое исчезновение.

— Затем, что я не могу связаться с тобой вот уже двое суток.

«Велика беда!» — подумала Мэдисон, опять пытаясь разобраться в своих чувствах к нему. «Он мой отец, и поэтому я его люблю, — рассуждала она сама с собой. — Он лишил меня прошлого, и поэтому я его ненавижу».

— Ну и что из того? — спросила она, желая уколоть отца своим равнодушным тоном. — Можно подумать, стряслось что-то ужасное!

В трубке наступило молчание. Потом отец снова заговорил:

— Это касается Стеллы. Она… Она мертва. — Снова долгое, тяжелое молчание. — Похороны — завтра. Я хотел бы, чтобы ты присутствовала.

18

«Слава богу, что у меня есть Чес!» — думала Розарита. В том, что касается увеселения Мэтта и Марты Кокрейнджер, он проявил поистине королевскую щедрость. Что бы она без него делала! Наверное, кинулась с верхнего этажа универсама «Барниз», потому что каждая лишняя минута, проведенная в обществе занудных предков Декстера, была для нее хуже казни египетской.

На следующий вечер они отправились ужинать в «Ле Сирк». Чес настоял на том, что придет со своей девицей, хотя Розарита умоляла его не делать этого. От ее уговоров у него испортилось настроение.

— Что ты имеешь против Элис? — спросил он. — Она обычная медсестра. Прояви к ней хоть каплю уважения.

— Черта с два она медсестра! — Розарита пустила в ход свой ядовитый язычок. — Она — стриптизерша с большими искусственными сиськами. Ты всегда питал слабость к силикону. Неужели это неизлечимо?

После этого обмена любезностями Чес решил не обращать внимания на свою склочную дочь и общался исключительно с Мэттом и Мартой, которые ловили каждое его слово, будто он был кинозвездой. Чесу льстило это восхищение его персоной, поэтому он размяк и осчастливил родственников парой захватывающих историй из своей бурной молодости.

Розарита тем временем выпила два мартини и съела внушительных размеров стейк, решив, что потратит лишние калории позже, во время очередной встречи с Джоэлом. И тут она увидела его самого. Он вошел в ресторан в сопровождении тощей долговязой блондинки, которая нагло повисла на нем. Розарите показалось, что она сейчас сойдет с ума. До нее вдруг дошло, что у него есть и своя жизнь, к которой она не допущена. Конечно, что может ему предложить Розарита? Она замужем и лишена возможности постоянно находиться рядом с ним. Все это понятно, но увидеть его в ресторане с другой женщиной было для нее потрясением.