Летчики

Железкин видел; как белая шапка скрылась под водой. Стоя у перил, сержант растерянно глотал большим ртом воздух. До того быстро все произошло, что он не успел поверить в случившееся. А рядом уже сбивались в толпу прохожие.

— За багром скорее бегите!

— Спешите, мальчонку водой унесет!

— Может, вы за багром помчитесь, военный? — обратился к Железкину какой-то старичок с окладистой белой бородой. — Тут недалече у рыбака, вон в той хате, что под серой черепицей.

А вода в полынье, поглотив мальчишку, по-прежнему бурлила кольцами. Железкин застывшими глазами оцепенело смотрел на старичка, не понимая, о чем тот толкует. Ему было ясно одно: маленький озорной Петька в белом треухе и в пальтишке с длинными рукавами погибает на глазах у суетящейся толпы. Не получив от сержанта никакого ответа, старичок возмутился:

— Да вы что стоите истуканом, за багром надо!

— Минуточку, батя, — отстранил его Железкин.

Сержанту вдруг подумалось, что сейчас все зависит от него. Если он, Железкин, не примет никакого решения, белый Петькин треух никогда не выплывет на поверхность.

Не отдавая себе ясного отчета в том, что делает, Железкин рывком сорвал ремень, скинул шинель, шапку и торопливо вскарабкался на железные перила моста.

Железкин вырос у большой реки и хорошо плавал. Секунду или две простоял он на перилах и затем, вытянув вперед руки, сложив вместе ладони, громко крикнул:

— И-эх!

В ту же минуту большое сильное тело сержанта полетело вниз, в зияющую кипень январской воды. Руки его не почувствовали прикосновения к ней, но когда он весь вошел в воду, перехватило дух, и Железкин даже подумал, что не выплывет. Но странное дело — эта мысль не испугала. Другая, короткая и повелительная, обожгла мозг: «Где мальчонка?!» Река была не особенно глубокая. Сержант уже шарил руками по каменистому дну и быстро натолкнулся на какой-то мягкий ком. Да, это был Петька!

Выпуская из легких последние пузырьки воздуха, Железкин стал подниматься на поверхность. Он плохо помнил, как его схватили десятки рук и вместе с Петькой перенесли в приехавшую к месту происшествия машину «скорой помощи». В сознание он пришел в большой теплой комнате. Кто-то настойчиво совал в рот стакан. Тонкое стекло неприятно стукалось о стиснутые зубы. Железкин подумал, что это врач, но, открыв глаза, увидел капитана Ефимкова и старшего лейтенанта Цыганкова. В белых халатах они сидели у его койки.

— Ты не противься, выпей чарку, — гудел Ефимков, — это же не микстура какая-нибудь, а чистейший спирт. Сто болезней сразу убьет!

Железкин глотнул и задохнулся. Горло и желудок обожгло, по жилам прошел огонь. Но сразу стало легче.

— Как мальчонка, товарищ капитан? — спросил он сипло.

— Дышит, — ответил Ефимков. — Теперь выживет.

— Это хорошо, — пошевелился Железкин, но тотчас же лицо его стало озабоченным. — Беда! Я в брюках нырял, а там отпускной билет был. Наверное, размок!

Цыганков улыбнулся.

— Об этом не сокрушайтесь, сержант. Вам подполковник Земцов прибавил еще семь суток.

— Да, Железкин, всех ты порадовал, — растроганно сказал Ефимков, ставя на тумбочку стакан.

Выйдя из городской больницы, Кузьма Ефимков достал пачку папирос и протянул ее Цыганкову.

— Угощайтесь.

Он все еще находился под впечатлением короткого разговора с Железкиным. Всматриваясь в высокое чистое небо, Ефимков покачал головой:

— Вот и пойди узнай человека сразу. Последним в эскадрилье считал я его все время, а парень на уровне оказался. Честная натура у него, Гриша.

— Только ключик мы с некоторым опозданием к этой натуре подобрали, — усмехаясь, вставил Цыганков. — Так, что ли?

— Так-то оно так, — нехотя согласился капитан. — Однако в этом не один я виноват. И вы, товарищ секретарь партбюро, тоже.

По улице то и дело проносились груженные лесом и кирпичом автомашины. День был ясный, морозный. Ефимков расправил плечи, потянулся. Взгляд его скользил по железным крышам донов и возвышающимся над ними заводским трубам.

— Погодка-то стоит, — добродушно сказал Ефимков, — сейчас бы ружьишко да на лыжах за зайцем. Вы любите свежую зайчатину, Цыганков, особенно если с жареной картошкой?

— Люблю, Кузьма Петрович, — подтвердил секретарь партбюро. — Одна беда — охотник я плохой.

— А я бы вас все равно взял с собой. В загонщики. Знаете, что такое загонщик на охоте?.. Мыслю, вы подойдете для этой роли.

Цыганков не ответил, он посмотрел на часы, и лицо его сразу стало обеспокоенным.

— Нам пора ехать, Кузьма Петрович. Через два часа партийное собрание.