Летающий класс

Он подошел к окну. Глядя сквозь стекло, он спросил:

- Почему же вы меня не спросили? Или вы не настолько мне доверяете? - Он повернулся к ним.- Но тогда я и сам заслуживаю наказания! Ведь тогда и я виноват в вашем проступке!

- Да нет же, дорогой доктор Юстус! - вне себя воскликнул Мартин, но он быстро справился с собой и задумчиво сказал: - Нет же, дорогой доктор. Мы надеемся, вы же знаете, как мы вас сильно... - Но нет, он не мог этого произнести; ему стыдно было признаться в том, что они сильно любят этого человека, стоящего у окна, и Мартин сказал: - Пока мы еще не ушли, я долго думал о том, надо ли нам у вас отпроситься. Но у меня было такое чувство, что это было бы не совсем верно. Я и сам точно не могу выразить, почему я этого не сделал.

Тут уж снова пришлось вмешаться мудрецу Себастьяну.

- Все очень логично, - прокомментировал он. - Тут могло быть два варианта: или вы отказываете в нашей просьбе, и тог да мы должны были бы поступить вопреки вашему запрету, или вы и в самом деле отпускаете нас, и тогда, если бы с кем-нибудь из нас что-нибудь случилось, ответственность за это пала бы на вас. И другие учителя и родители вас бы бранили!

- Пожалуй, что так, - сказал Мартин.

- Так-то уж вы заботились о моей ответственности! - возразил учитель. - Значит, вы меня только из-за того и не спрашивали, чтобы уберечь от неприятностей? Ну, прекрасно. Заслуженное наказание вы получите. Я лишаю вас первого послеобеденного увольнения после каникул. Этим будет отдано должное распорядку, - вопрошающе взглянул на приманера Бёк.

- Разумеется, господин доктор, - поспешил заверить Красавчик Теодор.

- И, отбывая во второй половине дня это наказание, вы, пятеро, будете здесь наверху моими гостями. Мы будем тут с вами болтать за кофе. Хотя это и не значится в правилах внутреннего распорядка, но я не думаю, что кто-нибудь будет возражать. Не так ли? - И он снова взглянул на приманера.

- Ни в коем случае, господин доктор, - пропел Красавчик Теодор, но уж лучше бы ему лопнуть.

- Вы согласны понести наказание? - спросил Бёк.

Мальчики радостно закивали, подталкивая друг друга локтями под ребра.

- Великолепно! - воскликнул Матиас. - И с пряниками?

- Будем надеяться, - сказал Юстус. - А прежде, чем выпроводить вас отсюда, я хочу рассказать небольшую историю. Потому что, мне кажется, что ваше доверие ко мне не столь велико, как бы это было вам нужно и как бы мне хотелось.

Красавчик Теодор повернулся и хотел потихоньку уйти.

- Нет, нет, вы тоже оставайтесь! - крикнул Бёк.

Он уселся за письменный стол, повернул свой стул и устремил взгляд в окно, в зимний вечер.

- Это было лет двадцать назад, - начал он. - И в те времена в этом доме были такие же мальчики, как вы, и такой же строгий приманер, и такой воспитатель. И жил он в этой самой комнате, в которой мы сейчас сидим... Эта история о маленьком тертианере, который двадцать лет назад спал здесь в своей железной кровати, сидел на своем месте в классе и в столовой. Это был смелый и прилежный мальчик. Он мог протестовать против несправедливости, как Мартин Талер. Он мог подраться с любым, если это было нужно, как Матиас Зельбман. Он сиживал порой по ночам на подоконнике в спальной и тосковал по дому, как Ули фон Зиммерн. Он читал страшно умные книги, как Себастьян Франк. И он бродил иногда по парку, как Джонатан Тротц.

Мальчики молча сидели друг возле друга на диване и, затаив дыхание, слушали.

Доктор Бёк продолжал:

- И вот однажды мать этого мальчика тяжело заболела. И из маленького родного местечка ее доставили в Кирхберг, в больницу, потому что иначе бы она умерла. Вы же знаете больницу, она на той стороне, на другом конце города. Большое красное кирпичное здание, с отдельными бараками позади, в саду.

Маленький мальчик был тогда очень расстроен. Он прямо не находил себе места. Когда мать очень плохо почувствовала себя, он убежал из школы, понесся через весь город в больницу, сидел там у кровати больной и держал ее горячие руки. Потом он сказал ей, что завтра придет снова, ведь следующий день у него был выходной, и побежал той же длинной дорогой назад.

У школьных ворот его уже ждал приманер. Это был один из тех, которые еще не доросли до того, чтобы благоразумно и великодушно использовать власть, которой их наделяли. Он спросил мальчика, где он был. Но мальчик скорее бы откусил себе язык, чем сказал бы этому человеку, что ходил к своей больной матери. Приманер в наказание лишил его увольнения на следующий день.

Но, несмотря на это, на следующий день мальчик убежал из школы: ведь мать ждала его! Он опять пересек весь город, целый час просидел у ее постели. Она чувствовала себя еще хуже, чем накануне, и попросила его прийти и на следующий день. Он пообещал ей и побежал назад в школу.

Приманер уже доложил воспитателю, что мальчик снова убежал, хотя покидать школу ему было запрещено.