Летающие колдуны

Очевидно, что те, кто может надеяться на медицинскую помощь, на замену органов, будут поддерживать правительство в вопросе о банке органов.

V. Капсула рамробота.

Показать фотографии, дать небольшие объяснения. Обязательно нужно сказать еще кое-что! Это заставит их примолкнуть.

VI. Опасность капсулы рамробота.

Миллард посмотрел на свою правую руку. Уже сейчас контраст с необработанной левой рукой был поразительным.

А. Капсула не сделает банк органов излишним. В ней содержится всего четыре варианта. Чтобы полностью исключить банк органов, нужно несколько сотен, а то и тысяч вариаций.

Б. Однако недопустимо, чтобы колонисты узнали об этом. Они потребуют отмены смертной казни.

Миллард Парлет посмотрел вокруг себя и вздрогнул. Невозможно хладнокровно думать о том, что привез рамробот 143. Просто увидеть груз — уже потрясение.

Если его речь окажется скучной и неэффективной, он просто покажет груз рамробота.

Г. Смертную казнь нельзя отменять ни в коем случае.

1. Если уменьшить жестокость наказания, неизмеримо вырастет преступность. (Привести несколько примеров из истории Земли.)

2. Что может заменить смертную казнь? Тюрем на этой планете нет. А все угрозы и предупреждения имеют смысл только в том случае, если существует опасность попасть в банк органов.

VII. Заключение.

Насильственным или мирным путем, но власть поселенцев кончится, если колонисты узнают о рамроботе 143.

Осталось три минуты. Больше уже нет времени для корректировки речи!

Главный вопрос — нужна ли сама речь! Следует ли говорить тридцати тысячам поселенцев о том, что прибыло на рамроботе? Смогут ли они оценить всю важность? И смогут ли сохранить все в тайне?

Члены Совета отчаянно сопротивлялись его решению произнести эту речь. И только знанием всех слабостей членов Совета, только решимость Милларда Парлета, непоколебимая уверенность привели к тому, что сейчас он готовится предстать перед камерами.

И все поселенцы планеты сидят перед телеприемниками и ждут чрезвычайного сообщения. В небе планеты нет ни одного кара, в снегах северных плато нет ни одного лыжника, все игорные дома и холы Иоты закрыты.

Осталась одна минута. Уже поздно отменять сообщение.

Смогут ли тридцать тысяч поселенцев сохранить все в тайне?

Ну конечно, не смогут.

Смогут ли тридцать тысяч поселенцев сохранить все в тайне? Ну конечно, не смогут.

* * *

— Вон тот большой дом с плоской крышей, — сказал Харри Кэйн. Мэт повернул кар направо. Он продолжал:

— Я подождал, пока охранники скроются, затем вернулся в вивариум. Охранник открыл мне дверь, и я пристукнул его. Затем нашел панель с кнопками и стал нажимать их.

— Садись в сад, а не на крышу. Ты понимаешь, что случилось с их глазами?

— Нет. — Мэт ворочал руки и рычаги, стараясь сесть в сад. Старый, огромный сад, целый лабиринт дорожек, полянок, клумб, зарослей кустарника. Дом тоже состоял как бы из углов. Дом с плоской крышей, совсем небольшой, он, казалось, был сначала сделан как обычный, а потом, с течением времени, к нему добавляли разные пристройки. Джефри Парлет, видимо, хотел с помощью старого метода постройки получить что-то совершенно новое, необычное.

Но Мэту было не до рассуждений. Для него все дома па Альфа Плато были странными и не похожими ни на что.

Он посадил кар у самого обрыва. Кар коснулся земли, подпрыгнул, снова сел.

— Не забудь гироскоп, — сказал Худ.

— Тебе нужно еще потренироваться летать, — сказал Харри Кэйн. — Ты закончил свой рассказ?

— Может, я что-нибудь забыл?

— Ну ладно, потом поговорим подробнее. Мэт, Лейни, Лидия, вытащите меня отсюда и затем займитесь Джеем. Джей, ты можешь двигать руками?

— С трудом. Чертов ступпер.

Мэт и две женщины помогли выбраться Харри и Худу. Харри встал на ноги и попытался устоять и даже сделал несколько шагов. Он отверг все попытки помочь ему.

— Мэт! — крикнула Лейни. Она стояла на самом краю пропасти.

— Отойди оттуда!

— Нет! Иди сюда!

Мэт подошел. За ним миссис Ханкок. Все трое они стояли и смотрели вниз в бездну.

Солнце было у них за спиной. Водяной пар наполнял пропасть и клубился у самых ног. Они смотрели, как их тени проникают в толщу тумана, и каждому из них казалось, что его голова окружена радужным нимбом.

Вот к ним присоединилась и четвертая тень, двигающаяся с трудом.

— О, здесь нужна камера, — простонал Харри.

— Я еще никогда не видел такого, — отозвался Мэт.

— Я видел, только очень давно. И решил, что это видение свыше. В тот же вечер я вступил в ряды Сынов Земли.

Приглушенный шум послышался сзади них. Мэт повернулся и увидел кар, который скользил по траве. Затем он приблизился к краю бездны, поплыл над туманом и нырнул в него.

Харри повернулся и спросил:

— Это ты сделал?

Худ стоял на коленях в траве там, где только что стоял кар.

— Да. Кар вернется в полночь, постоит пятнадцать минут, затем нырнет в туман снова. И так будет повторяться три ночи. Кто-нибудь поможет мне добраться до дома?

Мэт наполовину понес, наполовину поволок его через лужайку. Ноги Худа двигались, но не держали его. Худ тихонько спросил:

— Мэт, что ты нарисовал на двери вивариума?

— Кровоточащее сердце.

— Почему?