Летающие киты Исмаэля

— За неимением ничего другого приходится нечто волнующее искать в книгах. Ведь вы продолжаете придерживаться старого клинического отношения ко мне.

Он приподнял рыжеватые брови.

— Но ведь я не единственный мужчина на Луне, Рада. — Затем спокойно добавил: — Берите-ка свои приборы. Пахнет жареным.

Она легко вскочила на ноги.

— Сию минуту, доктор.

Экран потух. Марк Галерс проверил содержимое своего саквояжа и надел зеленый пиджак. Мгновением позже в комнату зашла Рада. Она толкала тележку, на которой был установлен большой черный металлический ящик со многими гнездами и шкалами.

— А кто пациент?

— Насколько я понял, дочь капитана.

— Опять неудача! А я так надеялась, что это будет мужчина. Вы понимаете, какой-нибудь крупный, зрелый, прихворнувший самец, который, придя в себя, первое, что увидит, — это меня и влюбится с первого взгляда.

— И от этого снова захочет лишиться чувств, если только не побоится, что с ним ничего не случится.

Они прошли через качавшуюся дверь. Рада тащила за собой автодиагноста. Зеленый огонек свидетельствовал о том, что можно не опасаясь войти в шлюз. Там уже их ждал вездеход. Рада подняла прибор и тележку над головой и передала их водителю. Тот одной рукой поднял груз и поставил внутрь. Девушка подпрыгнула на три метра и начала размещаться в кабине. За ней последовал Галерс. Как только они уселись, за ними последовал еще один мужчина и сел напротив них. Дверь закрылась, шлюз открылся, и вездеход выехал наружу. Никто из пассажиров не смотрел на удаленные горные кряжи. Все их внимание было сосредоточено на прикуривании сигарет.

Выпуская клубы дыма, Марк спросил:

— Ну и как там ваш сыск, Рэсполд?

Рэсполд был высокий мужчина с блестящими черными волосами, темными сверлящими глазами и носом ищейки.

— Честно говоря, заедает сплошная скука. Преступление на Луне — штука довольно редкая, — голос его звучал спокойно и ровно, скрашивая недостатки его внешности. — Почти все свое время я провожу, рисуя лунные пейзажи или голых красавиц.

— Я не буду больше позировать вам, — пожала плечами Рада. — На ваших картинах я выгляжу слишком толстой.

Рэсполд улыбнулся, обнажив длинные белые зубы.

— Да, я знаю. Но ничего с этим поделать нельзя. Мое подсознание тоскует по женщинам с формами красавиц Рубенса. Теперь уже таких, правда, не найти. Во всяком случае, на Луне.

— Вы подавали заявление о переводе? — спросил Галерс.

— Да, но ответа не получил. Я просил, чтобы меня послали на Вилденвулли. Эта планета только начинает осваиваться, там через каждые десять шагов попадается или индивидуалист, или неврастеник. С нее прибыл запрос на детектива, который не чурается тяжелой и грязной работы. — Рэсполд просиял: — Когда вы вылетаете?

— Как только найду приличествующую мне команду. У меня есть тридцать дней, чтобы сделать выбор. Тут надо быть очень осторожным. Если попадется капитан или команда, с которыми трудно ужиться, то пребывание на таком корабле может оказаться адом.

— Вы намерены выбрать планету?

— И застрять там на десять лет, пока не выплачу все, что потратила компания на мое медицинское образование? Нет, премного благодарен. Если же стать корабельным врачом, то нужно провести шесть лет, ишача на “Саксвелл”, то и дело проводя отпуск на Земле.

— Но много времени придется проводить, между прочим также и в кишках зверей.

— Я понимаю это. Но думаю, что это можно стерпеть, д потом, у меня впереди будет перспектива спокойно работать на Земле. Это меня вполне устраивает.

— А вот меня — нет. Там слишком много сыщиков и недостаточно преступников. Там мне ни за что не получить повышение. Вилденвулли меня устраивает больше.

— Мне кажется, — заметила Рада, — что именно туда следует мне отправиться, чтобы заполучить мужа. Я слышала, что там одна девушка на пятерых мужчин. Разве это не здорово?

Мужчины угрюмо посмотрели на нее и до самого двенадцатого дока молчали.

Галерс подхватил свой саквояж и спрыгнул с вездехода. Он прошел через шлюз и очутился на левом борту “Короля Эльфов”. Его встретил таможенный инспектор Гарри Харази.

— Сюда, Марк. Она в своей каюте. Такой хорошенькой девушки ты еще не видел. При условии, что она выздоровеет. Сейчас же она бледноватая и осунувшаяся. И язык у нее весь изжеванный.

— Кто был поблизости, когда она почувствовала себя плохо?

— Ее отец. Насколько это правда, не знаю. Он сейчас в ее каюте вместе с ней. Не хочет оставлять ее, пока не придет врач. То есть ты, Марк.

— Спасибо за информацию.

Они прошли по коридору, поднялись по лестнице на другую палубу, пересекли помещение, где члены экипажа проходили таможенный и медицинский осмотр, и подошли к каюте, поднявшись по узкой винтовой лестнице. Харази постучал.

— Войдите, — раздался низкий голос.