Лестница ведьм

– На этой реконструкции мы оказались потому, что мне пришло письмо, – объяснила Марина, глядя почему-то на Егора. – Его оставили для меня на ресепшене в пансионате, где я отдыхаю. Адресовано оно было мне, а подписано Дашей. И написано, – она повернулась к Кириллу, – оно было тем же почерком, что и надпись на стене. Поэтому я сказала, что знаю этот почерк.

– Подожди-подожди, – Егор помотал головой. – Но как?

Кирилл смотрел напряженно, но без недоверия. Скорее, с интересом и… надеждой.

– Они пишут моей рукой. В детстве я писала письма своей погибшей двоюродной сестре, а она отвечала. Тогда я думала, что сама себе пишу от ее имени, чтобы не так скучать по ней, но год назад выяснила, что это она. По-настоящему. И письмо-приглашение на праздник Даша написала моей рукой. Наверное, я отнесла его на ресепшн, когда выходила встречать Катю. Я могу попробовать попросить Дашу и сейчас ответить на наши вопросы. Ведь раз она привела меня сюда, значит, может что-то знать. И значит, она хочет помочь.

В гостиной несколько долгих секунд висело молчание, а затем Кирилл сказал:

– Давайте попробуем.

Вот так просто. Без дополнительных вопросов и сомнений. Без страха и отвращения во взгляде. Это ободрило Марину.

Они снова вернулись в библиотеку, поскольку только там было тепло и светло. Катя собрала по первому этажу все приглянувшиеся ей подсвечники, в которых еще торчали несгоревшие свечи, вдобавок к тем, что принесла раньше, расставила их на полках и зажгла. В комнате мгновенно стало уютнее и… страшнее. Марина чувствовала, как сильно и быстро бьется сердце, но не могла отступить. Не предложить помощь было бы честнее, чем предложить и отказаться. Она видела, с какой надеждой Кирилл смотрит на нее, и не могла теперь отыграть назад. Раз уж решилась – нужно действовать до конца, даже если от одной только мысли об общении с призраком стынет кровь в жилах. Она уговаривала себя, что уже общалась с Дашей, поэтому ничего страшного не случится. Может быть, она снова впадет в своего рода транс и даже не вспомнит после о том, как все происходило.

Столик перетащили ближе к камину, поставили перед диваном, как он и стоял раньше. Марина вытащила из сумочки блокнот и ручку, положила их и мелок на стол перед собой. Она не знала, как именно Даша захочет поговорить, будет ли писать ручкой на бумаге или предпочтет мелком на столе. Катя села по одну ее сторону, Кирилл – по другую, Егор занял кресло рядом с Катей. Все трое молчали, напряженно глядя на нее, и Марина не знала, что ей делать. Как позвать Дашу? Никогда раньше ей не доводилось звать призраков, они, непрошенные, приходили сами. И сейчас она растерялась.

– Даша? – наконец тихо позвала она, глядя в одну ей видимую точку на столе и боясь оглядываться по сторонам.

В библиотеке ничего не изменилось, было слышно только шумное, тщательно сдерживаемое дыхание всех присутствующих и треск огня в камине. Марина взяла ручку и подвинула к себе блокнот.

– Даша, если ты здесь, напиши мне.

По-прежнему тишина. Либо невесты Кирилла не было в библиотеке, либо она не спешила отзываться. Либо Марина делала что-то не так. Она отодвинула блокнот и сменила ручку на мелок, но и тогда никто не отозвался на ее призыв. Она чувствовала на себе взгляд Кирилла и, к собственному удивлению, понимала, что впервые в жизни хочет, чтобы призрак отозвался.

– Не получается? – шепотом спросила Катя.

Марина покачала головой.

– Я не знаю, как делаю это. Я ведь этого даже не помню! Не помню, как пишу все эти послания, что при этом делаю, о чем думаю. Наверное, впадаю в какой-то транс или гипноз.

– А Ленка? – вспомнила Катя. – Ведь когда Ленка тебе писала, ты была в сознании. Я же видела пару раз, как приходили эти сообщения, ты тогда была вполне адекватна.

Марина повернулась к подруге, глядя на нее примерно с таким же удивлением, с каким на нее часто смотрел Кирилл. Катя, сама того не понимая, сказала важную вещь. Когда год назад Марине писала погибшая однокурсница, не было никакого транса. Марина помнила эти сообщения, но не это было важным. Не Марина их тогда писала! Они приходили сами, никто не нажимал на клавиши. Тот экстрасенс позже говорил ей, что она – просто проводник. Она помогает душам писать, не всегда пишет за них сама. Может быть, и надпись на стене в этот раз Даша сделала самостоятельно, не через Марину? А даже если через нее, то этого никто не видел. Как никто не видел, когда она писала письмо-приглашение.

– Мне кажется, нам нужно отвернуться, – предложила Марина. – Все это время Даша писала, когда никто не видел. Может быть, это сработает?

Они встали с дивана, обогнули стол, на котором остались и блокнот с ручкой, и мелок, повернулись к нему спиной, лицом к камину. Так стало еще страшнее. Оказалось, смотреть в глаза опасности намного легче, чем отворачиваться от нее. Теперь Марина в полной мере смогла представить, каково Кириллу знать, что за его плечом находится кто-то невидимый. Руки дрожали так сильно, что ей пришлось сжать их в кулаки. Она видела, что Катя тоже трясется, даже Кирилл и Егор выглядели бледнее обычного.