Лестница страха

Дымин встретил его на нижнем этаже, возле гардероба. В руке у него был цифровой диктофон.

— Вот. Алик спит, врачи все-таки вкололи ему успокоительное. Но мы успели записать минут десять.

— Там все есть?

— По полной программе!

— Ладно. Отлично. Я поеду в отдел, отправлю файл лингвистам.

— Удачи!

Смирнов побежал к машине. Было уже довольно поздно, но он надеялся, что кто-нибудь работает, как и он, не глядя на часы. Через час он разослал аудиозапись троим лингвистам, работающим в разных вузах города. В письме постарался объяснить, зачем ему это нужно. Откинувшись в кресле, следователь прикрыл глаза… Прежде чем рассылать, он прослушал запись. Казимов бредил о демонах и бездне, полной ледяного мрака, поносил Бога, матерился и грозился прикончить всех, кто попадался на глаза. Когда он начинал вдруг говорить на других «языках», то делалось по-настоящему жутко. Казалось, даже голос у дознавателя меняется и звучит иначе. Кое-какие слова показались Смирнову знакомыми. Он был почти уверен, что это латынь. Но нужен был перевод.

Полицейский выключил компьютер, запер кабинет и отправился домой. Сегодня он уже ничего не мог сделать.

Глава 8

Смирнову снилось, что за ним гонится демон с черным, обуглившимся лицом, от которого на ходу отваливаются куски плоти. Из его глаз вырывался желтый огонь, а руки болтались, как у марионетки. Полицейский бежал по темным пустым коридорам, похожим на школьные, и никак не мог оторваться. Стоило обернуться — и казалось, демон вот-вот схватит его!

Проснувшись, Смирнов испытал облегчение. Встал, принял душ, позавтракал. Включил ноутбук и вошел в свой почтовый ящик. Там было одно письмо. Полицейский сразу понял, что это ответ на его вчерашнюю рассылку. Откликнулся профессор Сатронников П.Р. Смирнов пробежал глазами сопроводительное письмо, в котором лингвист желал удачи в расследовании и сообщал, что аудиофайл содержит фразу на трех древних языках: латыни, греческом и арамейском. Смирнов открыл текстовый файл с переводом. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: Казимов считал себя одержимым бесом! Он твердил о темных легионах, озерах серы, победе сатаны и торжестве зла. По большей части это были угрозы, дикие предсказания о конце света и бессвязный бред. Проскальзывал образ ледяной бездны — почти как в рассказе Фарина. У Смирнова не осталось сомнений в том, что Казимов находится под действием наркотика, но значило ли это, что он не был одержим? Ответ на этот вопрос могло дать выяснение только одного факта: изучал ли дознаватель древние языки?

Смирнов распечатал перевод, оделся и вышел на улицу. В отдел он не поехал, а направился прямо в церковь. Нужно было показать перевод отцу Андрею.

Полицейский припарковался и направился к храму. В лучах утреннего солнца его маковки и кресты сверкали особенно ярко. Даже небольшая по размеру церковь выглядела величественной и устремленной ввысь.

Смирнов поднялся по ступенькам, перекрестился и вошел в храм. Возле входа, аккурат под табличкой «Пожалуйста, выключайте мобильные телефоны», сидела девушка, продававшая свечи, крестики и брошюры, и разговаривала по сотовому.

— Где отец Андрей? — спросил Смирнов, продемонстрировав ей удостоверение.

— Там. — Девушка указала налево.

Полицейский заглянул за угол и увидел священника в окружении нескольких прихожан. Они о чем-то беседовали. Смирнов подошел ближе — так, чтобы отец Андрей его заметил. Тот скользнул по нему взглядом.

— Секундочку, — проговорил он. — Я сейчас.

Смирнов отошел к иконе, на которой был изображен святой Себастьян, утыканный стрелами. Отец Андрей присоединился к нему минут через пять.

— Здравствуйте, — сказал он, пытливо глядя на полицейского. — Какие новости?

— Можно поговорить не здесь?

— Конечно.

— Лучше, наверное, прогуляться.

Священник нахмурился, затем понимающе кивнул:

— Идемте.

— Это опять связано с лейтенантом Казимовым, — начал Смирнов, когда они вышли за ограду. — Мы сделали запись его бреда, и я отправил ее специалистам. Оказалось, что Алик говорит на трех языках: латыни, греческом и арамейском. У меня с собой перевод. — Следователь протянул священнику распечатку.

Отец Андрей взял листки и указал на скамейку впереди:

— Давайте присядем. Вы, значит, уверены в одержимости вашего коллеги?

— Нет. Но что мне думать?

Они сели, и священник углубился в чтение.

— Вам это о чем-нибудь говорит? — спросил Смирнов, когда тот поднял глаза.

— Да. О многом. Я никогда не углублялся в вопросы демонологии. Поэтому едва ли могу считаться в этой области экспертом, но, насколько мне известно, видения черной бездны обычно посещают людей, переступивших грань между добром и злом.

— Что вы имеете в виду?

— Когда человек становится добычей сатаны, обращается к темной стороне, к Хаосу, он видит пропасть. Так свидетельствуют древние трактаты.

— А что нужно, чтобы перешагнуть эту грань?

— Обычно это происходит после определенного ритуала.

— Что-то вроде посвящения?

— Да. Сатанинского причастия. Заключения договора с лукавым.

— Что для этого требуется?