Лестница из терновника

Тень презрительной усмешки. Умная рожица и не злобная. Маршалы у нас – люди с предрассудками: воевали, можно понять. Они, похоже, всех лянчинцев передушили бы своими руками, дай им волю, а южане… что ж, южане относительно северян варвары, безусловно, но не безмозглые скоты. И этот парнишка – не дурак, несмотря на юность.

– Меня убьют? – спрашивает он с дикой смесью отвращения и надежды. – Когда меня убьют, наконец? Или… – и надежда меркнет. Он поднимает взгляд, смотрит прямо и испытывающее, как все южане, когда хотят честного ответа. – Не договорились, – почти утвердительно. – Со мной… кончено со мной.

– Погоди, – говорю я. – Во-первых, ещё ничего не решено, а во-вторых, многое зависит от тебя самого.

Он снова усмехается, заметнее. Циничная мина – старше его самого лет на тридцать.

– А кто приехал?

– Эткуру.

– Хо-уу… ну так он изрядно позабавится… Ему не впервой, его всегда забавляло, если кого-то из братьев опускали до самой преисподней… чем меньше Львят – тем больше мяса достанется Старшим в Прайде.

Элсу говорит на языке Кши-На, как северянин – не только почти без акцента, но и сложными чистыми предложениями. И не питает иллюзий. Действительно, умница, однако. Я решаю попробовать поговорить с ним серьёзно. – не от тебя самого.

– Львёнок, – говорю я, – Эткуру считает, что тебе лучше умереть, но Снежный Барс не позволит тебе это сделать. Лев предлагает за тебя денег, а Снежный Барс хочет мирного договора, скреплённого клятвой.

– Творцом клясться? – спрашивает Элсу хмуро.

– Вот именно.

– Не согласятся, – в тоне появляется усталая безнадёжность. – И клятву выполнить нельзя, и клятвопреступником стать нельзя. Когда Лев поймёт, что его поймали – начнётся война. А поводом… я буду.

Элсу кашляет. Кашель не так ужасен, как я мог предполагать – может, его бронхит и не перейдёт в чахотку или воспаление лёгких. Я наливаю ему микстуры, он отталкивает чашку.

– Смысла нет.

– Погоди умирать, – говорю я. – Если спрошу – ответишь?

– Угу.

– Львёнок, – говорю я, – что будет, если тебя позовёт на службу Снежный Барс?

Тёмные очи Элсу становятся просто громадными. Он потрясён.

– Меня позовёт?! Меня?! Что вдруг?!

– Если Снежный Барс скажет, что тебе не причинят вреда и не посягнут на твою честь – что будет? Что скажут твои братья? Как ты считаешь?

– Это – если я соглашусь? Скажут, что я продался, предал Льва, Прайд, веру предков… Скажут, что меня околдовали, быть может, – и усмехается, как старый скептик. – Плюнут, уедут. Или останутся, чтобы убить меня. Предатель должен быть убит, верно?

– А ты согласишься?

– Зачем я Снежному Барсу? – сейчас рассмеётся мне в лицо. – Это шутка?

– Не Барсу – его подруге. Снежной Рыси, скажем. Государыне.

Я жду чего угодно. Приступа ярости. Презрения. Истерики. Оскорблений. Общение с лянчинцами меня морально вооружило – но Элсу только молча глядит на меня и дрожащими руками застёгивает-расстёгивает верхнюю пуговицу на полушубке. Берёт чашку с пойлом – и опрокидывает залпом, с отвращением глотает.

Я жду.

– А что, а я вот соглашусь! – выпаливает Элсу единым духом. – Да, я соглашусь! И всё, и пусть делают, что хотят! Пулю в спину, нож под лопатку – пусть! Мне наплевать! Я соглашусь. Женщина… если она велит отдать мне меч – то пусть, пусть она приказывает, мне всё равно! И я останусь. И если меня убьют – то пусть здесь. Пусть – подло. Я готов, – переводит дыхание, бледно улыбается. – Так ей и скажи. Женщине. И им скажи. Пусть смеются, злятся – пусть – что хотят. Всё равно с переговорами ничего не выйдет, всё равно будет война – и пусть они хоть сдохнут, пусть. Они всё равно никогда ничего не поймут…

Ничего себе, думаю я. Интересный мальчик. У него, однако, своеобразный опыт… болезненный. Подранки быстро взрослеют. Не похоже, чтобы он смалодушничал… Личный выбор…

– Твоя мать была северянкой, Элсу? – говорю я.

– Не знаю… кто была та рабыня… она давно умерла, я не помню. Я – Львёнок Льва… – и сбился с тона. – Ник… это глупо, страшно глупо, я понимаю… но у меня есть… как это? Женщина. Официальный Партнёр. Подруга. Сестра. Как это правильно сказать? Моя… для меня…

Мне кажется, что парень бредит. Он раскраснелся, щёки горят, блестят глаза, дышит тяжело и хрипло; дотрагиваюсь до его лба – температурит, ещё и как!

– Элсу, ляг. Я тебя отсюда заберу, тут холодно и сложно присматривать за тобой – ты совсем болен.

– Ник, нет! То есть – да, пусть – но ты скажи, ты попроси. Скажи Снежному Барсу: Львёнок Элсу поцелует клинок – его клинок, клинок его подруги, если у неё есть – но пусть мне привезут, оттуда, с юга, из крепости, женщину по имени Кору. Это… она моя женщина.