Лестинца

Но все остальные веселились от души. Вливая в себя хмель и пьянея на глазах, радостно и весело. Этого дня ждали целый год. К этому дню готовились, и, хотя здесь, на Лестнице никто не мог запретить пить во внеурочное время, пили все, как будто в последний раз.

И именно потому, что все были поглощены праздником, никто не заметил, как из тьмы возникли, словно тени, хмурые воины, окружив празднующих.

- Хватит! - вдруг вступил в круг света вооруженный человек, и кругами по воде затих смех и радость вокруг.

- А что это он, - навалился на него кто-то из лесорубов, совершенно пьяный, - давай-ка выпьем! Ты мертвый, или живой?

Человек брезгливо вонзил в него нож и отпихнул в сторону. Лесоруб, хрипя, корчился на земле, из распоротого живота сочилась кровь. Он умирал медленно. Человек вытер кинжал об одежду умирающего и посмотрел на остальных. Воины за кругом приготовили оружие. Лучники положили на тетивы стрелы.

Только тогда мятежники начали трезветь.

- Что тебе надо, Тирмен? - встал принц, гордо выпрямившись.

- Что мне надо? - спросил человек, даже будто несколько удивившись, - Что мне надо? А ничего! Мне не нужно ничего! Все, что я делаю, я делаю ради своих людей! Ваши сказки опасны! Мои парни стали задавать слишком много вопросов. Зачем, зачем вы придумали все это? Лестницы дальше нет! Нет! И никогда не было! Зачем строить какой-то мост?! Все обречено на неудачу! Я решил. Я решил прекратить эту опасную затею.

С этими словами он выхватил из огня пылающую головню и направился к мосту. Ватажники натянули луки, выцеливая самых ретивых.

- Почему ты говоришь?.. - начал было Кан-Тун.

- Оставь, - тихо подошел к нему Итернир, - он пришел сюда не спорить.

Мятежники, скованные смесью опьянения и изумления, не способные даже воспринять происходящее как реальность, стояли, застыв, там, где их застал окрик, не в силах пошевелиться. Несколько ватажников, подбежав, тоже выхватили горящие ветки и, бросившись к мосту, помогли разжигать его. Затрещало пламя, расползаясь по дереву моста сначала нерешительно, а затем все быстрей.

- Что же вы делаете?! - взревел Грол, бросаясь вперед, паскуды рваные!

Он подбежал к мосту, и, одним взмахом руки отшвырнув ватажника, принялся затаптывать огонь.

- Назад! - закричал Ригг.

- Назад! - заревел Грол, когда к нему бросились ватажники.

- Назад! - ревел он, расшвыривая их прочь, один долгим криком проводил себя в бездну, - не будь я Грол Оружейник!

Свистнула стрела. Насевшие на воеводу расступились и всем стало видно белое оперение, расцветшее на груди.

Засверкала сталь наконечников копий, смотревших прямо в грудь мятежникам, оцепеневшим на месте.

- Не-е-ет! - протяжно закричал Ригг, - он же пьяный, оставьте его!!!

Грол недоуменно посмотрел на пронзившую его стрелу.

- Ничего, - мрачно заверил он своих врагов в худших опасениях, - ничего...

И еще три стрелы с хищным свистом вонзились в дородное тело: плечо, нога, грудь.

Остальные мятежники стонали от бессилия. Безоружные, окруженные готовым ко всему врагом.

Мост уже полыхал.

- Ничего, - пробормотал Грол, делая шаг вперед, - не будь я...

И опять стрелы.

Шаг.

Свист. Глухие удары.

Шаг.

Пение тетивы.

Шаг.

Шаг.

Шаг.

Невольно опустились луки...

Мост полыхал, объятый огнем, и его было уже не спасти.

Тирмен ничего не говоря, скомандовал своим людям жестом, и они исчезли в красном свете объятой пламенем мечты.

Ригг подбежал к распростертому на земле Гролу, упал на колени.

- А-а, - узнал его Оружейник, - ты... один ты и есть человек... рожа моя ему не нравится...

Он схватил руку Ригга, вцепившись в него уходящим взглядом:

- Дойди, парень...

- Ничего, - шептал Ригг, - вместе же... вместе дойдем... дойдем?

- Не-ет, - печально смотрел воевода, - уже нет... пройди эту проклятую Лестницу! Обязательно пройди! И еще... Не медли! Натянул тетиву - стреляй! Не иначе... Только пройдите! Вы сможете!.. вашу козу... пройди... и богов этих... всех... не будь я...

- Зачем? Зачем смерть? Зачем?! - еще долго спрашивал Ригг у безмолвных небес, не обращая внимания на говорящих ему что-то Итернира, Крына, сидящего рядом Ланса и принца, стоящего чуть поодаль.

18

Погибших в битве не удалось похоронить по чести, их пришлось попросту сложить в узкую лощинку и присыпать землей. Грол же получил погребение, как полагалось. Он был возложен на настил моста и среди пламени и искр, под слова обращения к Кеуту, седовласому богу битвы и бури, покровителя воевод и героев, его душа и его имя устремилось в ночное небо.

Все подняли вверх кубки, кувшины, кружки с напитками забвения, и осушили их, в память о воеводе.

А наутро четверка пастухов подошла к пятерым спутникам. Они долго мялись, не решаясь сказать что-либо.

- Ну, что вам, - не выдержал принц, в конце концов.

- Да тут такое дело... - спрятал глаза один.

- Да понимаете, - продолжил за него другой, - там, в холмах... у Куреня коза должна окотиться...

- Да и верень колосится... - добавил третий.

- Ну и что? - не понимая, спросил Кан-Тун.

- Да... - затянул четвертый, еще сильнее наклоняя голову.

- Да все понятно, - подошел Итернир, слышавший весь разговор, что уж там, идите, мужики.